В 1959 году Герда Александер, основательница системы, известной как «Эвтония», организовала в Копенгагене, где находилась ее школа, историческую конференцию соматических мыслителей. Герда Александер и Моше Фельденкрайз были друзьями и поддерживали друг друга в работе и идеях. Конференция называлась «Освобождение от напряжения и переобучение мышечного движения» и представляла собой сочетание из занятий, демонстраций и лекций. Практики в области, которую мы сегодня называем соматикой, собрались на это уникальное событие со всей Европы. «Разум и тело» — статья доктора Фельденкрайза, написанная на основе презентации, которую он сделал на этой конференции.
Впервые она была опубликована в «Систематике: журнале Института сравнительного изучения истории, философии и наук» в 1964 году. Институт был основан Д. Г. Беннетом, эклектичным духовным учителем и последователем Г. И. Гурджиева и П. Д. Успенского. Фельденкрайз очень интересовался их идеями и общался со многими последователями Гурджиева во время своей послевоенной жизни в Лондоне. Журнал был основан для налаживания диалога с учеными и другими мыслителями, чьи интересы пересекались с подходом Беннета. «Систематика» (англ. systemics ) — термин, разработанный Беннетом для обозначения автономных компонентов системы, которые взаимодействуют, чтобы сформировать единое целое.
То, каким именно образом связаны разум и тело, занимало людей на протяжении веков. «В здоровом теле — здоровый дух» и тому подобные высказывания отражают идею об одном типе единства. Согласно же другим учениям, напротив, уже здоровый разум создает здоровое тело.
Я считаю, что единство разума и тела является объективной действительностью. Они не просто части, так или иначе связанные друг с другом, а неделимое целое в процессе функционирования. Мозг без тела не мог бы мыслить; по крайней мере, непрерывность психических функций обеспечивается соответствующими двигательными функциями.
- Позвольте мне подкрепить это утверждение некоторыми примерами.Нам требуется больше времени, чтобы посчитать от двадцати до тридцати, чем от одного до десяти, хотя числовые интервалы от одного до десяти и от двадцати до тридцати одинаковы. Разница заключается в том, что время, необходимое для обдумывания цифр, пропорционально времени, необходимому для их произнесения вслух. Поэтому одна из самых чистых абстракций — счет — неразрывно связана с мышечной деятельностью через ее нервную организацию.
В общем, при подсчете объектов мы видим, что моторные элементы зрения и речи снижают скорость мысли до уровня их собственной активности. Большинство людей не могут мыслить ясно, не мобилизуя в достаточной мере двигательную функцию мозга, с тем чтобы найти доступ к словесным формам для выражения мысли. Конечно, при достаточной тренировке можно частично подавить двигательный аспект мышления и таким образом увеличить возможности мышления. - Макулярное зрение — это четкое, ясное зрение, в каждый момент времени ограниченное очень маленькой областью. Четкое восприятие содержания того, что мы видим во время чтения, отнимает у нас время, необходимое для того, чтобы мышцы глаз просканировали исследуемую область. Здесь мы снова видим функциональное единство восприятия и двигательной функции.
Эти примеры показывают, что улучшение скорости и ясности мышления может быть достигнуто за счет сокращения объема движения тела и выравнивания мышечного контроля.
Якобсон [1] утверждает, что, когда достигается глубокое мышечное расслабление, трудно или даже невозможно думать, не замечая при этом напряжения в некоторых мышцах. Даже при одном только воображении объекта с закрытыми глазами ощущается напряжение глазных мышц.
Кроме того, обратите внимание, как настойчиво мы сохраняем одни и те же мысли и одни и те же способы действия на протяжении всей нашей жизни, например как мы используем одни и те же паттерны голосового аппарата, создающего один и тот же голос, чтобы его можно было идентифицировать на протяжении десятилетий подряд. То же самое можно сказать и о нашем почерке, осанке и т. д.; до тех пор, пока в них не произойдет заметных изменений, наши шутки, взгляды и настроения не изменятся.
У нас нет ощущения того, как центральная нервная система работает изнутри. Мы можем чувствовать ее проявления, только когда глаза, голосовой аппарат, мимика, а также другие части тела обращают на себя наше внимание. Это состояние сознания!
Не приходится сомневаться в том, что двигательная функция и, возможно, сами мышцы являются неотъемлемой частью наших высших функций. Это относится не только к таким высшим функциям, как пение, рисование и занятие любовью, которые невозможны без мышечной деятельности, но и к мышлению, вспоминанию, запоминанию и чувствованию.
Давайте рассмотрим чувства более подробно. Я могу чувствовать радость, гнев, страх, отвращение. Я бодрствую, у меня ровное дыхание, мое лицо на грани улыбки — я чувствую себя радостно. Мое двигательное поведение совершенно иное, когда я чувствую отвращение: тогда у меня лицо человека, находящегося на грани или сразу после рвоты. Я сжимаю нижнюю челюсть и кулаки, мое дыхание задерживается, пульс учащается, глаза и голова двигаются рывками, моя шея становится жесткой — я злюсь и готов причинить боль, но я сдерживаю себя. Я боюсь, я кричу, я пытаюсь убежать или замираю.
Обычно двигательный паттерн достаточно ясен даже для объективной оценки интенсивности моих чувств. Что приходит первым — двигательный паттерн или чувство? Этот вопрос был объектом многих известных теорий. Я утверждаю, что в своей основе они образуют единую функцию. Мы не можем осознать чувства, прежде чем они станут выражены двигательной мобилизацией, и, следовательно, нет чувства, пока нет телесного проявления.
Переобучение
Существует два основных пути изменения поведения человека: либо через психику, либо через тело. Однако реальные изменения необходимо осуществлять так, чтобы и тело, и психика менялись одновременно. Если подход не является целостным, а осуществляется либо через психику, либо через тело по отдельности, то привнесенное изменение будет иметь место только до того момента, пока человек не утратит сознательный контроль и не возобновит спонтанные старые паттерны поведения. Однако если созерцать образ своего тела, можно обнаружить возвращение нежелательной привычной мышечной функции за некоторое время до того, как это произойдет, и затем либо задержать, либо смягчить ее усилием воли.
Преимущество подхода к единству психической и мышечной жизни через тело заключается в том, что мышечная экспрессия проще, потому что она конкретна и легче поддается обнаружению. Также несравненно легче привести человека к осознанию того, что происходит в теле, и поэтому телесный подход приносит более быстрые и прямые результаты. Воздействуя на важные части тела, такие как глаза, шея, дыхание или таз, легко произвести разительные изменения самочувствия, которые происходят незамедлительно, на месте. Я достиг ощутимых результатов с помощью групповой техники, которая также может быть освоена самостоятельно.
В этой связи может оказаться полезным привести несколько примеров.
В течение трех лет г-н Б. находился в психиатрической лечебнице, где проходил психоанализ и затем электрошоковую терапию. Он покинул учреждение, когда стало понятно, что дальнейшие улучшения не предвидятся. На переобучении по нашему методу он сделал лишь несколько более или менее нормальных дыхательных движений, и после ему приснилось, что он находится в ванной комнате, стены которой внезапно разваливаются, выставляя его на обозрение зевакам. Этот сон повторялся десять ночей подряд, пока не произошло полное изменение дыхания. В эти дни произошли заметные положительные изменения в поведении этого человека, которые предшествовали дальнейшему улучшению.
Профессор З., один из первых психиатров, присоединившихся к моему методу, описал замечательный случай с пациентом в одном из его отделений, у которого после ста сеансов психотерапии не было получено ни одной зацепки для постановки диагноза. На еженедельном совещании медперсонала был предложен соматический подход. Пациент был помещен в эмбриональное положение, что обеспечило определенную степень релаксации и улучшения дыхания. После четырех сеансов было получено достаточное количество важной информации, позволившей определить курс лечения. Этот пример показывает, что принятие единства разума и тела и работа с телом дают при диагностике новую перспективу, которая выявляет отношения между внешне не связанными фактами.
Например, старость начинается с самоограничения в формировании новых телесных паттернов. Сначала человек выбирает положения и позы, подобающие «достойному возрасту», что приводит к отказу от определенных действий, таких как сидение на полу или прыжки, и вскоре их выполнение становится уже невозможным. Возобновление и реинтеграция даже этих простых действий оказывают заметное омолаживающее воздействие не только на механику тела, но и на личность.
Стандарты нормальности
В своей работе, имея возможность наблюдать за телами нескольких тысяч человек до и во время переобучения, я обнаружил, что существуют некоторые стандарты для определения здоровья и нормальности. В частности, я рассматривал распределение тонуса по всему телу. Рассказать о концепциях здоровья и нормальности в нескольких словах трудно, однако можно сформулировать общие принципы.
Например, голова не должна иметь склонности двигаться только в определенных направлениях. «Нормальная» голова свободно перемещается по всем направлениям анатомически возможного диапазона движений. По сути, единственным фактором, ограничивающим движения тела в целом, должна быть структура скелета, а не мышечная скованность. На самом деле каждый взрослый человек использует лишь часть теоретических возможностей человеческой системы.
Кроме того, здоровые скоординированные движения тела в целом подчиняются механическому принципу наименьшего действия, а это означает, что мышцы созданы для связанной работы и выполнения своих задач с наименьшими затратами метаболической энергии. Исходя из этих принципов, управляющих работой всей человеческой системы, можно принять решение о нормальном и ненормальном поведении.
Для того чтобы эти стандарты нормальности имели универсальное применение, мы должны рассматривать человека во всей его полноте. Личность формируется из трех систем: нервной системы, которая является ядром; тела-скелета, внутренних органов и мышц, которые являются оболочкой ядра; и окружающей среды, которая включает пространство, гравитацию, а также общество. Эти три аспекта, каждый со свойственным ему материальным обеспечением и собственной активностью, вместе дают рабочее представление о человеке.
Существует функциональное соотношение между ядром (нервной системой) и внешним физическим миром или даже социальной средой. Эти отношения могут быть гораздо более тесными и жизненно важными, чем даже между соседними частями самой нервной системы. Подумайте, например, о людях, которые намеренно идут на смерть, чтобы сохранить установившийся социальный строй. В этом случае связи нервной системы с общественным порядком могут быть сильнее, чем связи с самим телом, так что некоторые люди жертвуют первыми двумя частями себя ради сохранения третьей. Мы не можем игнорировать реальность, пренебрегая хотя бы на мгновение любой из трех составляющих существования, если намереваемся изменить поведение человека.
Нервная система связана с телом через нервы и гормональную химию, а с внешним миром — через нервные окончания и ощущения, которые дают информацию о положении в пространстве, боли, прикосновениях и температуре. Нервная система не имеет инструментов для прямого восприятия внешнего мира. Это означает, что способность проводить различие между собой и внешним миром является функцией, которую необходимо развивать или изучать. Система медленно и постепенно сортирует сигналы, поступающие от тела и извне, и распознает, что есть что.
Развитие этого процесса приводит к более четкому и ясному разграничению между сигналами, поступающими от организма (самого себя), и сигналами, поступающими из внешнего мира. Первое становится известно как «Я», а второе — как «не Я». Это начало сознания; научаясь распознавать, как ориентированы наши тела, мы познаем себя. Таким образом, субъективная и объективная реальности органически зависят от двигательных элементов (нервов, мышц и скелета), которые ориентированы в соответствии с гравитационным полем и реагируют на него.
Гравитация является основным аспектом реальности и играет важную роль в формировании нашей нормальности. Но мы настолько привыкли к гравитационному полю, что нам необходимо узнать о его существовании. То же самое относится и к сознанию, которое является непрерывным до тех пор, пока последовательность телесных ориентационных сигналов не прерывается. Насколько органична эта телесная ориентация для сознания, можно понять, только когда происходит разрыв связи между ними. Когда мы приходим в сознание после обморока или анестезии, первая мысль: «Где я?». Когда происходит разрыв в последовательности ориентационных сигналов, например когда мы оступаемся, ожидая следующую ступеньку, которой нет, происходит мгновенный провал сознания. Толчок настолько силен, что на мгновение мы теряем способность управлять собой.
Термин «ориентация» используется здесь в самом широком смысле, включая различие между «Я» и «не Я» в социальной сфере со всеми его вариациями. И, конечно, в скелете можно увидеть более ясно, чем где-либо еще, положения подчинения, высокомерия, незначительности или важности. Огромное поле для исследования открывается, когда органические связи социальной ориентации прослеживаются в мышцах, нервах и скелете. Через тело можно наблюдать не только индивидуальное развитие или ненормальность, но и более широкие культурные и расовые различия в мировоззрении.
Интровертность, непривязанность и беззаботность индусов с их расслабленностью тазобедренных суставов, а также экстравертность, упорство и отношение индустриальных наций к деньгам и времени с их полной неспособностью сидеть со скрещенными ногами — вот лишь несколько примеров. Конечно, чтобы размягчить и привести в норму тазобедренные суставы, нужно потратить время, посмотреть на себя, от чего-то отказаться, освободиться.
У человека «нормальное» действие может быть либо бессознательным и автоматическим, либо полностью осознаваемым. Почти вся деятельность, филогенетически развившаяся у человека, является общей для всего животного мира. Эта деятельность становится все более сложной или осознаваемой у высших видов эволюционного древа. Тем не менее филогенетически приобретенная активность всегда проявляет себя в обобщенных явлениях и поэтому неизменна, так как на обобщение невозможно повлиять. С другой стороны, индивидуально приобретенное действие (онтогенетическое действие) имеет отношение к ощущениям. Такое действие может быть изменено или усвоено по мере осознания фактических различий, таких как степень усилия, его координация во времени, ощущение тела, пространственная конфигурация сегментов тела, положение, дыхание, форма выражения и т. п.
Этот вид сознаваемого научения завершается, когда новый способ действия становится автоматическим или даже бессознательным, как и все привычки. Преимущество привычки, приобретенной через осознание, состоит в том, что, когда она демонстрирует непригодность или дезадаптацию при столкновении с реальностью, она легко провоцирует новое осознание и таким образом помогает осуществить новое и более эффективное изменение.
Мое глубочайшее убеждение состоит в том, что подобно тому, как анатомия помогла нам получить глубокое знание о работе тела, а нейроанатомия — понимание некоторых видов деятельности психики, так и понимание соматических аспектов сознания позволит нам более глубоко познать самих себя.
Напряженность — это самоуничтожение. В будущем мы должны быть в состоянии направить силы, которые создают напряжение, не только на освобождение от него, но и на улучшение функционирования человека в целом.
Методы индивидуального научения
В индивидуальном научении я использую свои руки, чтобы произвести желаемое выравнивание различных сегментов тела. Эффекты очень сложно описать, но можно дать какое-то общее представление о них.
Я никогда не имею дело непосредственно с пораженной частью или артикуляцией тела, пока не достигну улучшения в отношениях головы и шеи, а также в дыхании. В свою очередь, улучшение в области головы и шеи и в дыхании не может быть достигнуто без коррекции конфигурации позвоночника и грудной клетки. Опять же, чтобы сделать это, таз и живот должны быть скорректированы. Таким образом, на практике процедура представляет собой последовательную серию корректировок, каждая из которых обеспечивает дальнейшее улучшение в только что рассмотренном сегменте.
Прежде чем использовать эту технику, нужно сначала испытать ее на себе, чтобы приобрести необходимую деликатность прикосновений и ясное понимание того, какая группа мышц или сегмент нуждается во внимании в первую очередь и какая нуждается в нем в принципе.
Проблемы, связанные с конечностями, обычно в значительной степени рассеиваются, когда улучшаются взаимоотношения позвоночника и головы, так что на периферии требуется очень мало работы, чтобы довести ее функционирование до уровня остальной части тела.
Я настаиваю на трех-четырех ежедневных сессиях, а затем на двух-трех сессиях в неделю, пока основная жалоба не исчезнет. Обычно примерно в 50 % случаев боли и невозможность использовать какую-то часть тела исчезают до окончания ежедневных сеансов.
Я начинаю с положения человека лежа на спине. Эта позиция предназначена для уменьшения большей части влияния гравитации на организм и освобождает нервную систему. Реакция нервной системы на гравитацию является привычкой, и в этих обстоятельствах невозможно заставить мышцы реагировать по-разному на один и тот же раздражитель, который является основным средством переобучения тела. Очевидно, что трудно добиться каких-либо реальных изменений в нервной системе без уменьшения или устранения влияния гравитации.
С течением времени при работе с человеком я ввожу в обращение тридцать различных телесных ситуаций: сидя, стоя, ходя и балансируя на двух деревянных роликах. Некоторые дальнейшие детали индивидуальной работы станут понятны с описанием групповых техник.
Групповые техники
Группа состоит из тридцати-сорока человек. Это могут быть люди в возрасте от 15 до 60 лет и старше. Например, определенная группа, которую я обучал, состояла из мужчин и женщин, страдающих от радикулита, межпозвоночной грыжи, «замороженного плеча» и подобных жалоб; большая часть группы была старше 35 лет и носила корсеты в течение многих лет. В состав других групп могут входить учителя, актеры, певцы, танцоры и т. д.
Я начинаю с того, что прошу людей лежать на спине (согласно тому же принципу снижения влияния гравитации) и учиться внимательно исследовать себя. То есть они внимательно изучают контакт своего тела с полом и постепенно учатся обнаруживать существенные отличия там, где контакт слаб или вообще отсутствует, и там, где он полон и отчетлив. Эта тренировка развивает осознание расположения мышц, создающих слабый контакт из-за постоянного чрезмерного напряжения, удерживающего части тела над полом. Некоторое улучшение в снижении напряжения может быть достигнуто благодаря только сознаванию мышц, но в остальном никакие улучшения не будут перенесены в обычную жизнь, если люди не повысят свою способность чувствовать скелет и его ориентацию. Здесь наиболее сложными суставами являются тазобедренные. В западных культурах нет ясного представления о местонахождении и функционировании этих суставов по сравнению с людьми, которые сидят на земле, а не на стульях. У людей, сидящих на стульях, тазобедренные суставы почти без исключений не располагаются на своем месте. Более того, сидящие на стульях неправильно используют свои ноги, как если бы они были артикулированы в воображаемых точках в образе тела, а не там, где они на самом деле находятся.
Я обычно ясно даю понять, что смысл моей работы заключается в том, чтобы вести к сознаванию в действии, или способности контактировать с собственным скелетом и мышцами и практически одновременно с окружающей средой. Это не релаксация, ибо истинное расслабление может поддерживаться только тогда, когда вы ничего не делаете. Цель — не полное расслабление, а здоровое, действенное, легкое и приятное усилие. Снижение напряжения необходимо, потому что эффективное движение должно быть безусильным. Неэффективность ощущается как усилие и не позволяет делать больше и лучше.
Постепенное сокращение бесполезных усилий необходимо для повышения кинестетической чувствительности, без которой человек не может саморегулироваться. Закон Вебера — Фехнера [2] четко подтверждает это. Закон гласит, что для широкого диапазона человеческих ощущений и активности стимул, который вызывает наименьшую обнаруживаемую разницу в ощущении, всегда пропорционален основному стимулу. Например, если я держу вес в 20 фунтов, я не могу обнаружить сидящую на нем муху, потому что наименьшая обнаруживаемая разница стимулов составляет от 1 : 20 до 1 : 40, и поэтому, чтобы заметить изменение, нужно добавить или отнять из удерживаемого веса по крайней мере половину фунта. Но если я держу перо, вес мухи имеет большое значение. Очевидно, что для того, чтобы различить усилие, необходимо сначала уменьшить усилие. Все более высокая эффективность возможна только в том случае, если улучшается восприимчивость, то есть способность чувствовать разницу. По этой причине групповая работа начинается с небольших открытий в способности осознавать мышечную активность.
Еще одной важной особенностью групповой работы является постоянная новизна ситуации, которая сохраняется на протяжении всего курса. Как только новизна проходит, осознание притупляется, и никакого научения не происходит. Если конфигурация нуждается в повторении, я учу десяткам и даже сотням ее вариаций, пока они не будут освоены.
Все занятия организованы таким образом, чтобы произвести в конце урока четкое изменение ощущений и, в большинстве случаев, более или менее длительный эффект. Это позволяет ученикам обнаруживать связи между различными частями тела, например между левой лопаткой и правым тазобедренным суставом или между мышцами глаз и пальцами ног.
Чтобы создать внутреннюю раскрепощенность, необходимую для сокращения бесполезных усилий, группа неоднократно поощряется в том, чтобы учиться делать чуть менее хорошо, чем это возможно, пробуя быть менее быстрым, менее энергичным, менее грациозным и т. д. Часто предлагается сделать все возможное, а затем сознательно сделать немного меньше. Это важнее, чем может показаться. Ведь если ученики чувствуют прогресс, для которого нет необходимости в напряжении, у них появляется ощущение, что они могут добиться большего, что стимулирует их к дальнейшему прогрессу. Достижения, которые при других обстоятельствах потребуют многочасовой работы, могут быть получены при таком состоянии разума и тела за 20 минут.
Особо следует отметить очень маленькие, едва заметные движения, которые я часто использую. Они удивительным образом уменьшают непроизвольное сокращение мышц; например, через несколько минут, работая с одной ногой или рукой, можно почувствовать ее более длинной и легкой, чем другая. После урока ученики продолжают чувствовать новый способ действия, и ощущение легкой и длинной конечности постоянно противопоставляется другой, которая ощущается в сравнении с первой неуклюжей и неловкой.
Очень часто во время урока задействуется только одна половина тела — правая или левая, а вторая половина остается без изменений. Благодаря этому в течение нескольких часов после урока ученики несут в теле два эталона: привычный и предложенный лучший. Они продолжают чувствовать разницу, пока не смягчится неуклюжая сторона. Таким образом, студенты учатся, так сказать, расслабляться изнутри. Это способствует переносу научения от действия, над которым мы работали, к другим, совершенно иным действиям. Перенос научения исключительно индивидуален и отличается у разных людей. Один может почувствовать изменения в речи, другой — в качестве внимания и наблюдательности.
Другим принципом групповой техники является созерцание образа тела, которое выполняется двумя параллельными способами. Один способ состоит в том, чтобы создать ощущение длины, ширины и легкости на одной стороне тела посредством движения, как объяснено выше. Другая половина тела испытывает те же ощущения благодаря только мысленному созерцанию. Мысленное созерцание состоит из внимательного восприятия и осознания разницы ощущений в двигательной памяти мышц обеих половин, а также ощущения изменения ориентации в пространстве.
Другой способ состоит в созерцании тела с обеих сторон с самого начала, при котором внимание направляется на восприятие расстояния между различными частями тела с каждой стороны, пока эти ощущения не будут соответствовать фактической разнице.
Другая часть научения посвящена улучшению произвольных движений. Во всех произвольных действиях две фазы следуют друг за другом настолько быстро, что трудно заметить задержку между ними. Подготовительный этап — это приведение тела в положение, необходимое для выполнения действия. Вторая фаза — это выполнение действия. Поскольку между этими фазами существует незначительный временной интервал, можно научиться тормозить или усиливать подготовительную мобилизацию по своему выбору. Когда есть выбор, мы можем совершить действие или предотвратить его и полностью отменить подготовительную позицию. В группе мы работаем над прояснением задержки между подготовительным положением для действия и его совершением. Такая ясность или осведомленность улучшает произвольный контроль движений.
Во многих упражнениях используются последствия длительных, постоянных усилий — положительная и отрицательная индукция. Например, встав правой стороной к стене, прижмите к стене внешнюю сторону руки, как будто отталкивая ее. Сохраняйте это давление в течение примерно минуты, а потом остановитесь. Затем освободите правую руку, позволяя ей сделать то, что она хочет. Она сама поднимется на высоту плеч с особой легкостью, будто парит. Если вы опустите и снова освободите руку, то же самое произойдет несколько раз, но с понижающейся интенсивностью. Это упражнение показывает, как продолжительное усилие может вызвать движение после того, как усилие прекращается.
Но независимо от того, какое упражнение или принцип использовался, урок устроен так, что без концентрации, без попытки ощутить различия, без реального внимания ученики не могут перейти к следующему этапу. Повторение, просто механическое повторение без внимания не поощряется, да и в принципе становится невозможным. Многие упражнения сосредоточены на средствах достижения цели, а не на самой цели, что является важным способом снижения напряженности.
Все эти упражнения направлены на достижение умственной и физической координации и, в частности, хорошей осанки и эффективного действия.
Прямая осанка и эффективное действие
Нет ничего проще, чем прямая осанка — вертикальная ровная линия. Все эти слова, включая «осанка», подразумевают нечто жесткое и статичное. И действительно, мало кто отдает должное пластичности своего тела. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что прямая осанка на самом деле динамична, при этом структура тела постоянно перестраивается, а не удерживается неподвижно и жестко.
Реальным преимуществом прямой осанки является легкость вращения вокруг вертикали, то есть справа налево или наоборот. Это вращение расширяет поле видимости и, естественно, является наиболее частым движением головы. В ходе эволюции человеческой системы наиболее часто голова использовалась для того, чтобы поворачиваться к источнику внешнего раздражителя. Все органы чувств, расположенные в области головы: глаза, уши и ноздри — парные. Это объясняется тем, что для точного определения местоположения стимула необходимы два источника данных. Например, голова поворачивается к источнику звука так, чтобы оба уха получали одинаковую стимуляцию. Голова так же поворачивается к зрительному стимулу. Левый и правый глаз внутренне настолько связаны, что их сетчатка стимулируется одинаково, когда мы сталкиваемся с объектом, который изначально стимулировал один глаз больше, чем другой. То же самое происходит с запахами, хотя это гораздо более грубое определение направления и расстояния.
Таким образом, наши отношения с чем-то внешним, помимо того что может быть исследовано посредством осязания, определяются через движение головы. Вся информация из окружающего нас пространства поступает через голову. А наши отношения с внешним миром больше всего влияют на качество движений головы.
Многочисленные механизмы нервной системы организуют эти элементарные функции связи с окружающей средой, так что когда один из двойных органов стимулируется, то голова вращается, пока мы не встретимся лицом с источником стимуляции. Голова вращается вокруг шейного отдела позвоночника, и при повороте вправо она удлиняет кожу, мышцы и сухожилия на левой стороне шеи, и наоборот. Удлинение, или растяжение, тканей сжимает нервные волокна внутри, и эта стимуляция используется для организации тела таким образом, чтобы оно было готово следовать за головой и лицом в направлении исходного внешнего раздражителя. Когда тело следует за головой, поворот шеи отменяется. Нервные волокна в мышцах шеи больше не сжимаются, и у тела больше нет побуждения поворачиваться. Как и шейные отделы позвоночника, нижняя часть позвоночника способна вращаться вокруг центральной оси. Вращение в остальной части позвоночника сравнительно невелико. Как в верхней, так и в нижней части позвоночника нервные волокна сообщают о вращении головы в более высокие центры, которые следят за тем, чтобы тело было организовано таким образом, чтобы могло вращаться, уменьшая скручивание и смещаясь в одном направлении с головой.
Головы большинства людей ясно показывают, с какими частями пространства вокруг они редко вступают в контакт. А посадка головы характеризует то, как человек в целом себя держит и его манеру поведения.
Другой аспект прямой осанки заключается в том, что это биологическое качество человеческой системы, и поэтому оно не должно вызывать ощущения преднамеренного делания, удержания или усилий. Например, нижняя челюсть со всеми зубами имеет заметный вес, но мы испытываем некоторые трудности с осознанием того, сколько сил мы тратим, чтобы удерживать ее. Нормальное состояние мышц нижней челюсти — это сокращение, равное гравитационному притяжению челюсти. Произвольные движения увеличивают или уменьшают это постоянное сокращение. Мышцы нижней челюсти, как и большинство скелетных мышц, получают приказы в виде импульсов от более чем одного источника. Удержание обеспечивается антигравитационными механизмами в нервной системе, и, пока сообщение в мышцы поступает из нижних центров, ощущение действия, а тем более усилия, отсутствует.
В мышцах шеи происходит то же самое. Несмотря на то, что голова довольно тяжелая, а ее центр тяжести находится перед позвоночником, при удерживании головы не возникает ощущения усилия или действия. А чтобы держать голову, происходит значительное сокращение определенных мышц. Икроножные мышцы предотвращают падение всего тела, но мы также не ощущаем здесь никаких усилий. Эти взаимосвязи еще раз показывают, что прямая осанка — это не статичное состояние, а динамичная активность.
Фактическая осанка всегда является результатом того, что свойственно системе вследствие врожденных механизмов и того, что мы научаемся делать, приспосабливаясь к нашей физической и социальной среде. Проблема в том, что многое из того, чему мы научились, вредит нашей системе, потому что это было освоено в детстве, когда непосредственная зависимость от других искажала наши реальные потребности. Многолетние привычные действия кажутся правильными, но наши чувства ненадежны, пока мы не переучим наше кинестетическое восприятие до проверенных реальностью норм. Как может быть осуществлено такое переобучение? Чтобы сэкономить необходимое время, сначала нам предстоит осознать преимущества улучшений. Мы не можем понять этих преимуществ до тех пор, пока не ощутим улучшения, поэтому сначала нам нужно попытаться, просто из любопытства. Только люди, чья жизненная сила находится на самом низком уровне, не будут пытаться, и сам Бог не сможет им помочь.
Тело должно быть организовано так, чтобы можно было начать любое движение — вперед, назад, вправо, влево, вниз, вверх и поворот вправо и влево — без предварительной подготовки сегментов тела, без резкого изменения ритма дыхания, без напряжения нижней челюсти и языка, без ощутимого напряжения мышц шеи и фиксации глаз. Когда тело организовано таким образом, голова не удерживается неподвижно, а свободно и мягко перемещается во всех направлениях без предварительной подготовки. Если эти условия сохраняются во время действия, то даже подъем всего тела не ощущается как усилие. Чтобы продемонстрировать это, слегка согните указательный палец правой руки и наблюдайте за ощущением отсутствия усилий. Затем слегка согните запястье. Усилие такое же, как и при сгибании пальца. Теперь согните локоть или осторожно поднимите руку либо опустите и поднимите голову или туловище. В каждом случае ощущение усилия такое же, как и при подъеме указательного пальца. Но работа, проделанная для поднятия пальца, составляет примерно 100 г·см, для запястья — 1000 г·см, для туловища — 500 000 г·см [3]. Когда возникают движения, ощущение усилия не увеличивается пропорционально проделанной работе, даже в таком внушительном диапазоне, как от 1 до 5000, и, если уж на то пошло, от 1 до 1 миллиона. Это происходит потому, что ощущение усилия не измеряет проделанную работу, а указывает на производящую эти усилия степень организации. Организация соответствует структуре тела. Размер и сила мышц увеличиваются от периферии, например от пальцев к центру тела. Таким образом, уровень усилий равен во всех задействованных частях. Для подъема или опускания туловища задействованы мышцы таза (такие как ягодицы и мышцы бедер с их огромным поперечным сечением), вполне сопоставимые с теми, что используются для движения пальцев.
Наконец, самопознание через сознавание является целью переобучения. Как только мы начинаем осознавать то, что на самом деле делаем, а не то, что говорим или думаем, что делаем, нам открывается широкий путь к совершенствованию.
В сфере тела и разума существует еще безграничное поле, остающееся неизведанным. Но был сделан полезный старт, который дает возможность внести значительные изменения в поведение. Никакие улучшения невозможны без изменений. Оказывать помощь можно, когда что-то идет не так, однако нам нельзя останавливаться до тех пор, пока учителя по всему миру не научатся развивать у своих учеников понимание единства тела и разума, чтобы более высокие достижения пришли на смену простому исправлению ошибок. Научение и совершенствование всех возможных форм и конфигураций тела изменяет не только силу и пластичность скелета и мышц, но также вносит глубокие и полезные изменения в Образ Я и качество управления собой.
[1] Эдмунд Якобсон (1888–1983) — создатель прогрессивного метода релаксации в начале ХХ века, автор книги «Прогрессивная релаксация» (издательство Чикагского университета, 1938 год).
[2] Эрнст Генрих Вебер (1795–1878) был первым человеком, который систематически изучал способность людей воспринимать сенсорный контраст. Густав Теодор Фехнер (1801–1887) позже расширил выводы Вебера экспериментально, теоретически и математически. Их закон утверждает, что заметное различие в любом ощущении происходит только от изменения стимула, которое прямо пропорционально величине стимула. Закон распространяется на звук, свет и численное познание, а также кинестетическую чувствительность. Закон Вебера — Фехнера является неотъемлемой частью объяснения метода Фельденкрайза.
[3] Г·см — это обозначение проделанной работы (или величины крутящего момента) и рассчитывается как вес × плечо рычага.
Например, палец имеет небольшой вес (около 33 г) и короткий рычаг (3 см), поскольку длина рычага измеряется от сустава до центра пальца (т. е. середины пальца, или половины его длины). Соответственно, работа в данном случае составляет примерно 100 г·см.
Источник: Mind and Body. Systematics: The Journal of the Institute for the Comparative Study of History, Philosophy and the Sciences, Vol. 2, No. 1, June 1964
Перевод и иллюстрация: Георгий Попов
Вычитка и редактура: Наташа Голубцова
Добавить комментарий