Уникальный и почти неизвестный цикл статей Фельденкрайза о его исследовании дзюдо 1948–50 годов, напечатанных в лондонском клубном журнале «Будоквай». В первую очередь эти тексты важны для тех кто так или иначе увлечен работой Фельденкрайза, тем что они хорошо раскрывают образ мышления Фельденкрайза. А так же эти тексты написаны на своего рода рубеже – в этот период он уже начал практиковать нечто совсем свое. В 1949 была опубликована книга «Тело и зрелое поведение: Исследование тревожности, секса, гравитации и научения». Именно в это время он проводит индивидуальные, бесплатные, экспериментальные сеансы с Алоном Талми. И именно это знакомство в итоге приведет его к отъезду в Израиль в 1951 году. И соответственно полному прекращению практики дзюдо, и началу преподавания его авторских разработок, основания которым можно проследить именно в этих текстах о дзюдо.
Так же я вижу эти материалы весьма полезными для тех кто увлечен контактной импровизацией, потому что вся поднимаемая Фельденкрайзом проблематика целиком и полностью оказывается актуальна и здесь и по сей день. И можно взять и шире, этот материал может оказаться полезным для всех кто увлечем движением, танцем, проблемами развития, и психологией познания.
К лучшему дзюдо
Моше Фельденкрайз
Первоначально опубликовано в Будоквай (Лондон), Дзюдо: ежеквартальный бюллетень: том 3, № 4 (январь 1948 г.); том. 4, № 1 (апрель, 1948 г.); том. 4, № 2 (тюль 1948 г.); т. 4, № 3 (октябрь 1948 г.); том. 4, № 4 (январь 1949 г.)
От редакции Будоквай: Моше Фельденкрайз был основателем Jiu-Jitsu Club de France и его техническим директором в течение первых пяти лет существования клуба. Он опубликовал пять книг по дзюдо — три на французском и две на английском языке, — к одной из которых профессор Кано написал предисловие.
Часть 1
Во-первых, я хотел бы поблагодарить редактора за ее любезное приглашение внести свой вклад в этот первый Европейский бюллетень дзюдо, который появился благодаря усилиям неутомимой команды дзюдоистов в Лондоне.
Меня пригласили выступить в роли критика практики дзюдо в Будоквай и сравнить ее с практикой в других странах. Я не думаю, что подобного рода критика была бы целесообразна. Критика, не приводящая к улучшению, является напрасной тратой усилий и противоречит духу дзюдо. Поэтому я предпочитаю предложить вам другой способ взглянуть на то, что вы уже знаете от ваших превосходных инструкторов, но при этом не используете в рандори (свободной практике) в силу сложности, присущей предмету.
Вы все сознаете фундаментальную разницу между тем, как господин Г. Коидзуми делает что-то, и тем, как то же самое делаете вы. Без сомнения, мы должны учитывать индивидуальность во всех проявлениях и особенностях анатомии, но суть в том, что его исполнение кажется совсем другим: оно более спонтанное, простое, легкое, изящное и умелое. Хотя вы можете точно знать, что он делает и как это должно быть сделано, тем не менее во время исполнения ваше действие оказывается не таким, каким вы его задумывали или хотели, чтобы оно было.
В чем именно заключается эта разница в исполнении? Речь не идет о силе, скорости или подобных качествах. Вы часто слышите, что это исключительно вопрос равновесия. Это верно, если равновесие означает равновесие ума и тела, но это настолько абстрактная, всеохватывающая и в то же время пустая фраза, что если вам посоветуют сохранить такое равновесие, то никакой практической пользы от этого не будет. Мы достаточно хорошо знаем как распознать такое равновесие, когда оно есть, но наша задача заключается в том, чтобы овладеть им, а это уже совсем другое дело.
Наши учителя, конечно, хорошо осведомлены об этой проблеме и дают рекомендации психического и морально-нравственного характера. Ученику рекомендуется воспитывать в себе уравновешенность, способность быстро оценивать ситуацию и молниеносно принимать решения, оставаясь непоколебимым в трудных обстоятельствах. Другими словами, нас учат, что без искренности намерений, без нравственного и психического здоровья телесные навыки ненадежны и не работают в тот самый момент, когда мы в этом больше всего нуждаемся. Однако при более внимательном рассмотрении оказывается, что на самом деле все гораздо сложнее: при приобретении соответствующих психических качеств одновременно обнаруживаются определенные физические свойства телесного функционирования. Из собственного опыта преподавания и длительного изучения дзюдо я знаю, что осведомленность о точных механических качествах, необходимых для достижения физического равновесия, является большим подспорьем в процессе развития активной и эффективной личности. Многим европейцам гораздо легче достичь более высокого уровня психического равновесия через тело, чем через эзотерическую психическую практику. Они редко безоговорочно принимают такую доктрину и остаются искренне убежденными в ней лишь наполовину.
При внимательном рассмотрении оказывается, что между этими двумя подходами нет фундаментального противоречия. Напротив, мы обнаруживаем, что подходим к одной и той же проблеме с разных сторон, преследуя одну и ту же цель.
Рассмотрим, что происходит на практике. Если вы помните, то первое, чем вы овладеваете в каждом движении, это элемент каке (выполнение приема). Освоение цукури (настройка на выполнение приема) занимает гораздо больше времени. Она обретает форму и становится доступной очень медленно. Со временем, однако, она начинает спонтанно появляться в рандори (свободной практике). И здесь большинство из нас останавливается. Связь между одним движением и следующим, или, образно говоря, построение «фраз» — это последнее, что приходит в норму, если это когда-нибудь вообще происходит. Это связано с тем, что, во-первых, оба оппонента все время находятся в движении и меняют свою позицию относительно друг друга, поэтому связь между движениями редко бывает одинаковой, а с каждым новым оппонентом это всегда что-то новое. Во-вторых, из-за постоянной изменчивости элементов того, что мы назвали «фразой», кажется невозможным каким-либо образом установить точные, четкие правила завершения очередной «фразы» и начала другой, подобные тем, что у нас есть для более статичных, постоянно повторяющихся цукури и каке.
Другими словами, «фразы» в дзюдо, как и во всех случаях динамических отношений между двумя индивидами, являются наиболее индивидуальным элементом. Пока что мы не знаем лучшего способа овладеть этой самой неуловимой частью искусства дзюдо, чем практиковать с мастером высокого уровня. Но практика часто разочаровывает, ибо повторяемое действие, как хорошее, так и плохое, становится привычным. Чтобы сделать практику с мастером продуктивной, необходимо четко и ясно знать, каким качеством он обладает и чего нам не хватает. В противном случае мы часто всего лишь внешне имитируем мастера в той или иной детали и никогда по-настоящему не вырастаем, чтобы стать самостоятельными.
Некоторые люди, возможно, могут воспользоваться идеей уравновешенности, умиротворения и тому подобного. Им удается поместить себя в образ мыслей, который играет важную роль в налаживании контроля тела желаемым образом. Для других же, напротив, более эффективно начинать непосредственно с медленного налаживания контроля тела. Однако нет никаких сомнений, что психические и физические качества должны присутствовать одновременно, чтобы иметь какое-либо эффективное практическое применение или значение. Мы редко встречаем великого мастера, у которого психическое самообладание оторвано от физической легкости и изящества, и наоборот. Он действует верно в нужный момент, не торопясь: он не спешит и при этом всегда опережает соперника, и сами обстоятельства помогают ему в большинстве случаев.
Возможно, все, что я описал выше, знакомо вам из ваших собственных наблюдений. Дело в том, что до тех пор, пока мы исходим из идей умиротворения, душевного равновесия, самообладания и подобных субъективных ощущений, мы можем ссылаться только на то, что, как мы полагаем, происходит в сознании мастера. То, что мы наблюдаем в его действиях, можно описать более простыми механическими терминами, которые определяют то, что он на самом деле делает. И результаты, которые он получает, физически зависят от того, что он делает, а не от того, каковы его чувства, когда он это делает, или от намерений, лежащих в основе его действия. Исходя из этого, надеюсь, что когда я буду делать акцент на механике движений тела, меня не будут принимать за человека, который придерживается низких морально-нравственных норм или недооценивает важность психических качеств.
Часть 2
Практикуя с выдающимся мастером дзюдо, мы чувствуем, что он хорошо осведомлен о наших намерениях в тот же самый момент, когда мы сами их сознаем. Ибо его действия, будь то нападение или противодействие, беспрестанно мешают нашим собственным и часто опережают их. Можно понять, почему росли суеверия в сознании тех, кто пережил подобный опыт, и кто не мог найти ему рационального объяснения. Качества мастера вовсе не сверхчеловеческие, он сам однажды чувствовал то же самое, когда стоял пред своим учителем. Также в том или ином движении он часто может показаться нам довольно среднестатистическим. Дело в принципиальных свойствах манеры работы мастера, а не в умении выполнять тот или иной трюк или движение. Попробуем найти рациональное объяснение этому явлению, столь неуловимому и в то же время довольно конкретному.
Внимательно изучая работу мастеров в действии, мы наблюдаем следующие общие для всех них качества.
- Его равновесие одинаково трудно нарушить, в каком бы направлении мы ни пытались это сделать.
Толкать, тянуть, перекручивать — какую бы комбинацию из этих движений мы ни пробовали, все остается неэффективным в попытке нарушить его равновесие. Мы можем сдвинуть его с места, хотя в большинстве случаев он сможет остаться на месте, если таково его намерение. Мы можем заставить его двигаться физически или сдвинуть любую часть его тела, но непрерывность его контроля над собственным вертикальным положением не будет нарушена. - Его атаки происходят без предварительных оценок.
Он всегда готов оторвать любую из своих ног от земли, независимо от того, стоит ли он на месте или движется в каком-то направлении.
Он постоянно находится в таком состоянии, что может толкать, тянуть и крутить или комбинировать эти движения в любой возможной последовательности без видимой предварительной подготовки. Если же подготовка случается, она не занимает больше времени, чем мысль о ней. - Его противодействие обладает такой же механической автоматической легкостью и непрерывностью, как удар граблей, когда мы наступаем на них. Повторюсь: похоже, что ему не нужно ни предупреждения, ни времени, чтобы подготовиться к любому движению.
- В момент выполнения броска, когда он уклоняется или во время противодействия практически не происходит никаких движений частей тела относительно самого тела. Движение происходит только в тазобедренном суставе ноги, на которой он стоит; вокруг этого сустава его тело движется как единое целое.
- В критический момент любого броска контакт между двумя телами происходит в трех точках: две руки, а также одна нога, бедро или плечо. Тело противника удерживается таким образом, что между тремя точками существует механическая связь, то есть тело противника служит как бы жесткой рамой, соединяющей три точки, которые, таким образом, описывают сходные траектории. Затем два тела перемещаются как одна цельная фигура вокруг точки, расположенной над опорной ногой.
- В траекториях любой части тела нет резкого углового изменения направления.
- Ни одна конкретная мышечная группа не показывает какого-либо специфического состояния сокращения, которого было бы достаточно для того, чтобы осуществить бросок. Следовательно, нет видимых мышечных усилий при приведении в движение двух тяжелых тел. Кроме того, абсолютная сила относительно невелика, так как практически происходит не подъем веса, а вращение вокруг общего центра инерции. Всякий раз, когда мастер поднимает соперника, в его теле опускается эквивалентный вес таким образом, что опускаемый вес поднимает другой.
Удивительно, но все вышеперечисленные пункты так или иначе описывают свойства неустойчивого равновесия. Мы привыкли слышать восторженные отзывы об экстремальной устойчивости мастера дзюдо. Это несколько парадоксально, что слово «нестабильный» используется для описания его действий. Но в действительности характер движений мастера можно с точностью объяснить, обратившись к понятию нестабильного равновесия. Неправильное понимание этого момента является основной причиной путаницы в умах многих дзюдоистов. Излишние трудности были бы устранены с самого начала, если бы мастера ясно представляли себе то, что происходит.
Если на мгновение проигнорировать противника и просто подумать об одном человеческом теле в вертикальном положении, то мы обнаружим, что его устойчивость крайне нестабильна — все более тяжелые и плотные части располагаются высоко вверху, над опорой. Следовательно, центр тяжести расположен высоко. Кроме того, площадь опоры при стоянии довольно мала. Именно поэтому при изготовлении статуи человеческой фигуры ее прочно закрепляют на тяжелой опоре или на плите большой площади, чтобы она не опрокинулась при сильных порывах ветра.
Статически устойчивость повышается либо за счет усиления базы, либо за счет опускания центра тяжести, либо и того и другого. Если наблюдать реакцию новичка, то можно заметить, что он, как правило, стоит с широко расставленными ногами, колени согнуты, а бедра отодвинуты далеко назад; все тело опущено и наклонено вперед. Таким образом, центр тяжести опускается, а площадь опоры максимально увеличивается.
Раньше такой позиции обучали борцов, но она постепенно исчезает даже с борцовского ринга — вероятно, под благотворным влиянием дзюдо. В дзюдо она целенаправленно устраняется с самого начала. Мы используем эти приемы для повышения стабильности только тогда, когда мастерство соперника настолько велико, что принимается чисто оборонительный подход, чтобы отгородиться и отсрочить неизбежное поражение. Ибо увеличив нашу статическую стабильность до предела, мы в то же время, очевидно, усложняем для себя маневренность. Теперь необходимо больше силы, чтобы привести тело в движение, так как мы должны поднять центр тяжести, прежде чем сможем двигаться в любом другом направлении, кроме как дальше вниз. Кроме того, любое сознательное движение будет идти с задержкой, необходимой для того, чтобы привести центр тяжести в более высокое положение, прежде чем мы сможем освободить одну ногу, на которую приходится вес, и переместить ее в другое место.
Таким образом, можно сказать, что недостаточно обученный дзюдоист, как и большинство людей, ведет себя так, будто думает о сохранении статической стабильности. Другими словами, он усиливает движение в направлении угрозы, нарушающей его равновесие. В таких условиях важность веса и силы является первостепенной или почти первостепенной. Отсюда и распространенное мнение о том, что вес и сила имеют решающее значение; классификация борцов идет по весу, а на ранних стадиях обучения дзюдо возникают трудности в победе над более тяжелым соперником.
Мы видели, что мастер дзюдо ведет себя так, будто его тело руководствуется принципами неустойчивого равновесия, и что он достигает лучших результатов, чем другие, даже когда он уступает по весу и силе. Смешно предполагать, что человек может изменить закон всемирного тяготения, даже если он величайший мастер дзюдо. Очевидно, что его стабильность подчиняется тем же законам, что и у всех остальных. Объяснение заключается в том, что дзюдо учит не произвольному «противоестественному» способу контроля, а такому, который больше соответствует строению человеческого тела и его нервной системе. Мастера дзюдо показывают, что человеческое тело — единственное в царстве животных идеально соответствует принципу неустойчивого равновесия. Мастер дзюдо просто более точно соответствует принципам, лежащим в основе человеческой структуры. Он использует возможности, потенциально заложенные в структуре каждого человека, в то время как неподготовленный человек лишен их по собственному невежеству.
Часть 3
Есть два пути, позволяющие обнаружить и изучить способы выведения человеческого тела из равновесия. Первый из них — выделить общий принцип максимальной эффективности, а затем методом проб и ошибок выбрать те движения, которые удовлетворяют требованиям наименьших усилий. Второй путь — изучить человеческое тело с механической точки зрения и применить к этому конкретному случаю законы механики. Оба способа имеют свои преимущества и недостатки.
Первый метод не требует специальных общих знаний, поэтому каждый человек способен открывать новые пути и детали и вносить свой вклад в общее развитие этого искусства. Исторически сложилось так, что это путь всех начинаний, включая дзюдо. Большим недостатком этого метода является то, что каждый открывает для себя «тайну», после чего сам изобретатель, как правило, уклоняется от того, чтобы делиться ею с другими, до тех пор, пока он может наслаждаться плодами единоличного пользования своим открытием. Даже когда это открытие становится известно всем, оно сохраняет мистический характер, ибо никто не знает, почему оно действительно работает. Использование мизинцев рук и ног, пожалуй, является лучшим тому примером.
Второй же метод подразумевает обширные специализированные знания, для применения которых необходима громоздкая терминология, так что предоставляемые объяснения остаются для большинства людей закрытой книгой. Кроме того, предмет настолько сложен, что в итоге человек может так и не увидеть леса за деревьями.
Поэтому разумно использовать оба метода, не переусердствуя ни с тем, ни с другим. Это позволяет нам, узнав причину возникновения спецэффекта, расширить его применение на целое поле действий, а не на конкретный случай, в котором он был впервые применен. Еще важнее то, что людям легче объяснить что-то логически обоснованное, чем заставить их запомнить ряд несвязанных произвольных деталей.
Важное значение для нас имеют особенности человеческого тела:
- Тело человека больше похоже на столб, опирающийся на свой конец, и это отличает его от любого животного, даже если оно стоит только на двух ногах. Самое простое смещение, которое можно произвести со столбом, опирающимся на свой конец, это вращение вокруг его вертикальной оси.
- Поперечное сечение тела не круглое, как у столба, а имеет форму эллипса, больший диаметр которого расположен между правой и левой сторонами тела.
- Вращение тела вокруг вертикальной оси, когда ноги остаются неподвижными, происходит почти исключительно в шейных и поясничных позвонках. Вращения головы и туловища практически не происходит, когда эти позвонки жестко спаяны друг с другом. При сгибании одного колена происходит некоторое вращение, но в то же время тело значительно опускается, смещаясь в сторону согнутого колена.
- Верхние части тела плотнее и тяжелее, чем нижние, особенно у мужчин, поэтому центр тяжести находится высоко над землей.
Эти особенности объясняют большую часть техники дзюдо и обеспечивают рациональную основу для более тонких нюансов действия.
Человеческое тело совсем не является жестким, поэтому аналогия со столбом, как правило, совсем не применима. Поэтому первая задача — это сделать его жестким и максимально выпрямленным. И если при этом поставить обе ноги вместе, то аналогия будет полной, и к ней будет применима механика столба. Бросить человека, находящегося в вышеописанной позе, не сложнее, чем неодушевленный столб. В броске окури-аси-арай выполняются именно эти условия, и этот бросок требует наименьших усилий.
Жесткость тела необходима для передачи через него силы. Если медленно потянуть за левое плечо человеческой статуи, это вытянет ее целиком влево. Медленная тяга, прилагаемая к живому человеку, выводит левое плечо влево, оно выступает вперед относительно левого бедра, которое, в свою очередь, рефлекторно сдвигается вправо, чтобы уравновесить давление на обе ноги. Если тяга будет резкой, то тело рефлекторно замрет и будет двигаться так же, как и любое другое жесткое тело.
Элемент цукури (настройка на выполнение приема) имеет существенное значение для соблюдения требований перечисленных четырех основных характеристик. Большое количество вариаций цукури связано с тем, что нам не нужно учитывать все четыре пункта одновременно, если мы готовы потратить небольшое количество энергии сверх теоретического минимума.
В самом простом цукури оба отворота куртки противника тянутся немного вверх и вперед. Это приводит в напряжение разгибатели спины и ног и делает тело жестким и прямым. Далее мы скручиваем тело по большой амплитуде. Цель состоит в том, чтобы достичь предела вращения поясничных позвонков и тем самым сделать тело жестким. Как только оно становится таковым, силы, прилагаемые к верхней части корпуса, вовлекут все тело, и теперь мы можем увеличить эффект, прилагая силу в противоположном направлении снизу, которая теперь будет равномерно передаваться на все тело.
Целью цукури является уменьшение диапазона вращения туловища относительно бедер, дальнейшее повышение жесткости тела за счет переноса его веса на одну ногу и, кроме того, уменьшение трения о землю в одном направлении за счет наклона теперь уже жесткой оси в противоположном направлении.
Часть 4
Так или иначе, хотя бы один читатель будет разочарован этими текстами. Первая часть может вызвать надежду, что в последующих раскроется «тайна» мастерства дзюдо, и совершенство окажется доступным каждому читателю. Простите меня, но здесь я не могу никому угодить, и при этом считаю, что мне повезло, что я не знаю этой тайны. Представьте себе додзё, где каждый человек просто богоподобен и ему нечему учиться — он просто совершенен. Это было бы так же скучно, как рай или Олимп, где обитатели должны проявлять личный интерес к стремлениям и трудностям обычных человеческих существ, чтобы облегчить монотонность их собственного совершенства.
Мне любопытно узнать, сколько же читателей я разочаровал. Худшая критика — безразличие. Я был бы очень рад любой критике, какой бы сокрушительной она ни была.
Многие читатели, возможно, предпочтут определенные четкие инструкции, а не обсуждение. Их несложно удовлетворить. За пределами Будоквай и Кодокана важнейшие правила часто хранятся как «тайны», а иногда даже продаются увлеченным и настойчивым ученикам. Приведем некоторые из них. Все они доступны наблюдению в действиях мастеров дзюдо.
- Опустите подбородок и плавно втягивайте его в момент каке (выполнение приема).
- С момента, когда вы вошли в контакт для цукури (настройка на выполнение приема), до момента, когда противник оторван от земли, двигайтесь так, чтобы расстояние между вашими и его глазами оставалось постоянным и неизменным.
- Держите локти все время близко к телу, когда их движение не является необходимым для определенного и целенаправленного действия.
- Начинайте все движения с таза, а точнее — с тандэна (центр тела), который ведет за собой тело и конечности, а не наоборот, как это обычно делают те, кто плохо скоординирован.
- Держите тело так, чтобы действие каке выталкивало воздух из легких без сопротивления или сознательной осведомленности.
- Поставьте ноги на землю так, чтобы вертикальная линия, проходящая через середину коленной чашечки опорной ноги, проходила точно в промежутке между большим и вторым пальцами ноги.
- Во всех бросках, включающих в себя вращение тела, таких как сеои-наге (бросок через плечо) или харай-госи (бросок через бедро) и т. п., проворачивайтесь так, чтобы удерживаемый отворот куртки являлся центром вращения, и не прилагайте к нему целенаправленных усилий. Слегка подтягивающее движение выполняется рукой, удерживающей рукав, просто за счет вращения тела.
Некоторые из перечисленных правил хорошо известны, некоторые — нет, есть еще достаточно много других. Недостаточно просто знать что делать для того, чтобы достичь хорошего уровня дзюдо. Воплощение правил достигается за счет четкой визуализации конфигурации, а для этого необходимо понимание и мышечное чувство, полученные посредством собственного опыта.
Посмотрите на выступления выдающихся дзюдоистов, и вы увидите, что они действуют в соответствии с вышеуказанными правилами. Было бы очень поучительно сознательно нарушить эти правила, а затем повторить движение, строго соблюдая их. Попробуйте одно и другое. Вы увидите, что обычно в более успешных движениях на самом деле непреднамеренно соблюдаются эти правила. Возможно, после этого вам будет легче расширить их применение на движения, которые до сих пор чувствовались чуждыми.
Важно, чтобы эти правила были проявлены в ваших движениях, но не было их преднамеренного соблюдения. Цель этой серии статей — прояснить более фундаментальные принципы, из которых естественным образом вытекают вышеназванные правила, как и многие другие. Несмотря на удовлетворение, получаемое с пониманием того, что вы делаете, невозможно сплавить правила и исправления в единое целое, просто упражняясь. Ваш собственный опыт, вероятно, подтверждает это. В любом случае, нет смысла повторять в письменной форме те же инструкции, которые даются в большинстве додзё, разве что только для тех, кто лишен личного контакта с мастерами дзюдо.
Только те, кто формирует ясный и живой индивидуальный образ, связывая практику и понимание в одно целое, приходят к спонтанному и правильному дзюдо. Если эти размышления о «лучшем дзюдо» помогут кому-нибудь, будет смысл продолжить.
Часть 5
Читатели, которые не ознакомились со статьей Леггетта в октябрьском номере этого бюллетеня, не знают, что они пропустили. Любой, кто интересуется дзюдо, только выиграет, если будет следовать его четким инструкциям, которые выдержали суровое испытание многолетним опытом. Некоторые любители дзюдо, выполнившие уже порядка двух тысяч бросков через бедро, задались следующими более чем уместными вопросами: «Если мы будем продолжать практиковать и повторять движения так часто, как нам советуют, в нынешнем состоянии нашего мастерства, в то время как мы знаем, что наше исполнение далеко от совершенства, не закрепляем ли мы тем самым свои недостатки? Ведь они неизбежно укоренятся так глубоко, что мы никогда не сможем осуществить это движение по-настоящему верно. Если избавиться от вредных привычек так трудно, то как мы можем знать, что поступаем правильно?»
В этих размышлениях о «лучшем дзюдо» я пытаюсь дать некоторые фундаментальные принципы, которые должны позволить любому человеку ответить на такие вопросы. Конкретным ответом на них является следующее. Держите тело так, чтобы выполняемый бросок выталкивал воздух из легких без помех и без необходимости делать сознательные усилия, а также без изменения положения тела и позы. Если попробовать, двигаясь медленно, проверять себя, пока вышеуказанное правило не будет реализовано, можно обнаружить, что это движение не приводит к сокращению мышц плеч, шеи и груди, и тогда можно быть уверенным в том, что наихудшие ошибки устранены. Следующее упражнение может только улучшить вашу работоспособность. Причина моей уверенности будет объяснена ниже.
Важный тест надлежащего исполнения движения заключается в проверке его обратимости. Надлежащее движение выполняется таким образом, что можно в любой момент остановиться и вернуться в исходное положение, не задерживая дыхание, а тело располагается при этом в согласии с предыдущим правилом.
Почему именно эти правила? Потому что мы называем движение верным, когда оно выполняется с минимально возможным расходом энергии. Чтобы иметь возможность судить о том, не тратим ли мы лишнюю энергию, то есть не производим лишних движений и усилий во время действия, кто-нибудь знающий должен нам сказать об этом, если это действительно происходит, либо мы сами должны быть способны чувствовать ошибку в собственном теле. Вопрос в том, как мы чувствуем это?
Мышечная ткань в совокупности с нервной тканью обладают следующим свойством: наименьшее изменение, которое мы можем обнаружить, зависит от интенсивности стимула, а в нашем случае — от веса, который необходимо поднять. Таким образом, мы не можем сказать, есть ли письмо в книге, когда мы ее поднимаем, но нам нетрудно сказать, что конверт содержит более одного листа бумаги, просто подняв его. Разные люди могут чувствовать больший или меньший прирост веса. Большинство людей могут обнаружить от 1/40 до 1/20 поднятого веса, то есть если такое количество добавляется или вычитается из поднятого веса, они начинают сознавать изменение благодаря одному только ощущению усилия в мышцах.
Абстрактно говоря, наименьшее изменение ощущения, которое мы можем обнаружить, всегда является определенной долей рассматриваемого ощущения в данный момент времени. Но ощущения, будучи субъективными и с трудом поддающимся измерению, обычно относятся к причине, вызывающей ощущение, то есть стимулам. Известный общий закон, применимый ко всем нашим ощущениям, заключается в следующем: наименьшее изменение ощущения, которое можно обнаружить, это всегда определенная доля стимула. Но верная формулировка здесь для нас мало что значит. Главное, что нужно понять: когда мы прилагаем большие усилия, мы не можем ощутить небольшое уменьшение или увеличение; должна возникнуть большая разница, прежде чем мы сознаем это.
Теперь попробуем применить это к сказанному выше. Когда тело держится так, что каке (конечная фаза броска) беспрепятственно вытесняет воздух из легких, оно выравнивается по вертикали, и кости несут большую часть веса туловища и головы. Разгибатели, то есть мышцы, которые раскрывают суставы и удерживают нас в вертикальном положении, сокращаются в минимально возможной степени. Поэтому мы можем ощущать очень незначительные дополнительные усилия. Мы чувствуем напряжение, что приводит нас к тому, что мы меняем свое положение до тех пор, пока излишние усилия не исчезнут. Мы занимаем новую позицию, в которой ощущаем меньшие мышечные усилия, чем раньше, и становимся способными таким образом чувствовать еще более незначительные недостатки. Мы не можем не продолжать совершенствоваться.
Теперь мы можем понять, почему практика буцукари обычно полезнее для более опытных учеников, у которых уже есть зачаточное ощущение верности движений. Они производят движение с меньшими усилиями, и их прогресс гарантирован. Новички, однако, тратят много времени в поиске надлежащего исполнения, допуская много ошибок. Если же они будут иметь представление о том, к чему стремиться, и знать средства, с помощью которых они могут достигнуть своей цели, то практика станет более полезной и увлекательной.
Исследовательская работа в Будоквай
Моше Фельденкрайз
Первоначально опубликовано в Будоквай (Лондон), дзюдо: Ежеквартальный бюллетень: Том 5 № 4 (январь 1950 г.); Том 6 № 2 (июль 1950 г.)
Часть 1
Каждый ученик г-на Коидзуми и г-на Леггетта знает, как трудно научиться выполнять броски или другие движения дзюдо так, чтобы они отвечали их требованиям. Сделать тот или иной конкретный бросок не слишком сложно, но практически невозможно многократно выполнить их так, чтобы получить одобрение от наших мастеров, особенно спустя несколько дней после того, как они были усвоены, или еще позже. Тем не менее, практикующие дзюдо со временем научаются разумной манере исполнения. Целью моего исследования была проверка на практике некоторых теоретических моментов. Кроме того, я желал сделать более плодотворными переносы в научении, и для этого было необходимо, по возможности, установить базовые особенности надлежащего действия.
Перенос во время научения является трудно уловимым понятием, которое означает улучшение одного вида действия путем практики другого, например, улучшение ханэ-госи [бросок пружинящим бедром] за счет изучения харай-госи [бросок через поясницу сметающим движением ноги]. По большому счету, принцип переноса является важнейшей целью научения и тренировки. Если бы переноса не существовало, то от наших тренировок не было бы никакой пользы, за исключением серии трюков, которые мы могли бы повторять только с теми же соперниками и строго в тех же условиях, в которых мы их выучили. Таким образом, если бы в научении не было переноса, то в каждой новой ситуации, когда противник менял бы свою позицию или делал все, чему учитель нас не учил, мы бы действовали с успехом не большим, чем если бы действовали вообще без подготовки. Из этого следует, что определенный перенос во время научения случается с каждым из нас.
Но если мы не знаем, что именно переносится, у нас остается только одна альтернатива — продолжать повторять то, что мы делаем, и надеяться на лучшее: однажды случится нечто, и мы вдруг поймем, что знаем дзюдо. Это не столь плохое решение, каким может показаться: постоянный контакт с нашими учителями, их исправления, их пример и, прежде всего, наш интерес к тому, что они делают и как они это делают, на самом деле улучшают наши действия не только в конкретных движениях, которым нас обучают. Но то, насколько этот процесс разочаровывающе медленный, вероятно, вы знаете сами. Краеугольным камнем любого научения является интерес. Он крепнет за счет удовлетворения и ослабевает от дискомфорта и разочарования, поэтому число тех, кто «дотягивает» до тех пор, когда начинает видеть плоды своих стараний, составляет лишь малую часть потенциальных дзюдоистов.
Но даже самые преданные из нас, чей интерес к дзюдо кажется постоянным, не извлекают пользы из тренировок в той степени, которая была бы пропорциональна их рвению. Некоторая путаница вызвана небольшими различиями в технике преподавателей, которые, перед лицом неопределенности того, что должно быть передано, вступают в противоречие, вместо того чтобы, по сути, рассматривать различные аспекты одного и того же предмета.
В теории мы очень хорошо знаем, чему учит дзюдо: наиболее эффективному использованию ума и тела. Если бы можно было научиться чистому, наиболее эффективному использованию ума и тела, то мы бы сразу же стали идеальными дзюдоистами. И мы действительно пытаемся научиться этому наиболее эффективному использованию, однако в то же время весьма неэффективно используем себя, несмотря на постоянную практику. Эту парадоксальную ситуацию мы видим везде, где бы ни проходило научение: мы тренируемся и действуем таким образом, который не является тем, к чему мы стремимся. Поэтому верным путем является преодоление нашей неэффективности. Очевидно, что самое важное в научении — то самое таинственное, что подвергается переносу, а не конкретное упражнение, которое мы выполняем. Что есть такого у обладателей 5-го и 6-го данов и тех, кто выше рангом? Это не их способность побеждать соперников, а то, как они используют себя в выполнении движений, которые известны нам всем. Вопрос заключается в следующем: разве нельзя было бы облегчить перенос нашего обучения, если бы мы могли ясно указать, что такое правильное действие, и разработать конфигурации тела, через которые можно было бы ощутить надлежащее использование?
В частности, мы хотим узнать, что есть общего между хорошим исполнением томоэ-нагэ [бросок через голову с упором стопой в живот] и хорошим исполнением аси-гурума [передняя подножка].
Часть 2
Цель моего исследования заключалась в том, чтобы установить, по возможности, основные особенности надлежащих действий, с тем чтобы иметь возможность усовершенствовать перенос в научении, а также разработать и протестировать способы, с помощью которых ощущение надлежащего использования может быть испытано и изучено. Завершая краткое изложение предыдущей статьи, мы повторим вопрос: что общего между хорошим исполнением томоэ-нагэ [бросок через голову с упором стопой в живот] и аси-гурума [передняя подножка]?
Как и ожидалось, проблема сложна и не поддается объяснению в понятных терминах для людей, которые недостаточно сознают свой личный опыт в момент выполнения надлежащего действия. Для дзюдоистов надлежащим действием является такое выполнение броска (и это случается время от времени с каждым), когда мысль о броске материализуется без сознавания усилий или любых затруднений. Действие выполняется до того, как у нас появляется время, чтобы начать сознавать то, что мы сами его выполняем, и еще меньше мы сознаем, что на самом деле мы делаем или как мы это делаем. Обычно дзюдоисты говорят о «действии вне сознания», имея в виду действие, «сознательно» выполненное, но настолько совершенное, что оно переживается как автоматическое и по ощущениям напоминает, скажем, рефлекторные движения глаз или головы. Обычно принято думать, что подобное качество действия достигается после достаточного количества повторений. Читатели этого бюллетеня вспомнят, что десять тысяч повторений считаются средним числом, необходимым для достижения первой степени такого автоматизма, и что сто тысяч повторений отнюдь не избыточны, прежде чем движение действительно станет характерным выражением личности.
Однако если бы только повторение было причиной совершенствования движения, то только повторяющееся движение могло бы быть доведено до совершенства, а в остальном человек остался бы неизменным и продолжал бы, как и прежде, быть неэффективным во всех своих действиях. Это означало бы, что за всю жизнь он, в лучшем случае, довел бы до совершенства одно или два движения просто из-за ограниченности отпущенного человеку времени. На практике, однако, мы видим, что человек, способный на одно совершенное движение, как правило, хорош в целом ряде областей действий. Более того, многие люди достигают такой идеальной работоспособности в столь раннем возрасте, когда просто не успевают провести сто тысяч повторений. Другими словами, просто пахать и надеяться на лучшее — не лучший способ для совершенствования.
Наиболее распространенной особенностью надлежащего действия является ощущение, которое преобладает во время действия, и по которому можно распознать и восстановить надлежащее действие. Передо мной стояла задача выяснить и проанализировать обстоятельства возникновения этого ощущения, а затем организовать методическое научение для воссоздания этого процесса. Было установлено, что можно четко выделить четыре аспекта. Наблюдаются:
- Мышечное ощущение функционирования или, другими словами, кинестетическое чувство.
- Постуральная конфигурация элементов тела в действии, т. е. определенное соотношение между различными частями скелета, в частности, позвоночником, головой и тазом.
- Связанность механики действия с распределением усилий в различных мышечных группах.
- Преобладание психологической установки, которая присутствует одновременно со всеми другими условиями.
Прежде чем вдаваться в подробности, необходимо кое-что сказать о причинно-следственной связи рассматриваемых четырех аспектов надлежащего действия. Некоторые считают, что тот или иной из упомянутых аспектов может быть причиной других. Например, часто считается, что достаточно произвести или приобрести соответствующее психическое состояние, а остальное придет само собой. И на самом деле: как только психическое состояние является верным, таковым становится и действие. Другие же считают, что достаточно привести тело в правильную конфигурацию в согласии с требованиями механики и постуры, и тогда соответствующее психическое состояние достигается само собой. Это тоже подтверждается тем, что в момент совершения надлежащего действия осанка и механика верны.
Можно продолжать бесконечно обсуждать этот вопрос, не придя к какому-либо практически полезному решению, по той простой причине, что между этими различными аспектами функционирования нет причинно-следственной связи, ведь они представляют собой единое целое. Возможно, следующая простейшая аналогия того, что подразумевается под единым целым, может прояснить этот момент. Можно задать вопрос, скорость ли движущегося тела приводит к его смещению в пространстве, или же именно смещение производит скорость, или же это сила, производящая скорость и перемещение? Следует помнить, что сила в механике не имеет ничего общего с субъективным ощущением усилия. В динамике сила считается причиной и верным результатом смещения, и скорость можно рассчитать заранее. В статике же смещение или скорость служит отправной точкой, и мы приходим к одинаково верным решениям. Таким образом, многие проблемы могут решаться обоими методами по усмотрению. Функция — это одно целое, и можно рассматривать каждый ее элемент или аспект, в равной мере объясняя его и как причину всех остальных, и как их результат, и как следствие.
Наше исследование выявило механизм, который рождает столь разнообразные мнения о действии, и объяснило причину личной непреклонной убежденности в их истинности. Во время действия внимание человека перемещается, освещая то одну часть их сознательного сознавания, то другую. У каждого есть свой образ тела, точнее, Образ Я, который сформировался благодаря индивидуальному жизненному опыту познания самого себя и внешнего мира. Фокус внимания на какой-либо его части освещает эту сфокусированную часть, выдвигая ее на передний план сознавания, в то же время остальная часть образа становится тусклой и лишь смутно воспринимается, выступая в качестве фона. Только люди с серьезной подготовкой, или самоподготовкой, способны равномерно направлять свое внимание на все части своего существа. Большинство же формируют более или менее частичное представление о своем теле и Образе Я, который остается эскизным, прерывистым и неполным. Этого достаточно для того, чтобы справляться с происходящим, при условии, что окружающая среда остается более или менее постоянной или изменяется очень медленно, и при этом к ней предъявляются особые требования. Внимание по привычке направляется на знакомые части с большей легкостью и предпочтением, чем на незнакомые. Люди, у которых освещение явной части Образа Я и затемненного фона плавно повсеместно распространяется на весь образ и достигает всех его ниш, лучше приспособлены к физическому миру и преобладающим в нем законам, в которых они выросли и сформировали особый Образ Я. Однако у большинства людей направленность внимания обычно ограничивается лишь некоторыми частями тела и некоторыми аспектами внешнего мира. Те, кто в ходе своего личного опыта сформировал способность более четко мысленно представлять себе кинестетические ощущения, видят кинестетический аспект своего функционирования с большей яркостью, а остальная часть образа остается размытой и нечеткой. Другие приобретают способность видеть с большей яркостью эмоциональное поле, а мышечные ощущения притупляются и становятся тусклым фоном сознавания. Та часть себя, которая видится с большей ясностью и четкостью, кажется им важной, так как она находится в центре внимания их сознания; субъективное чувство выбирает яркое по контрасту. То, что ярко воспринимается, принимается за причину, сущностное, а остальное — за второстепенное или фоновое.
Здесь мы затрагиваем суть проблемы научения. Повысить способность к научению означает сформировать способность направлять внимание на желаемую часть себя и вынося ее на передний план сознавания, чтобы быть способным воспринимать и различать мельчайшие детали и нюансы, и в то же время поддерживать полное сознавание внешних объектов, давая свободу действий исследовательскому порыву, который мы называем интересом. Чем более полной становится эта способность, научение созерцать, или посылать освещающий луч сознательного сознавания во все аспекты функционирования во время восприятия и действия, тем лучше человек научается затемнять и отодвигать на задний план остальные части себя и остального мира (что не менее важно, но часто упускается из виду), не теряя, однако, постоянного контакта с ними, и тем ярче и живее будет место фокуса, и тем больше будет совершенство скоординированного функционирования.
В следующих частях я подробно рассмотрю эти четыре пункта.
(Продолжение следует.)
[Продолжение серии так и не состоялось, вероятно в связи стем, что Фельденкрайз вернулся в Израиль в 1951 году].
Можно увидеть, что исследовательская работа Фельденкрайза в области проблем научения обозначенная в последнем абзаце, в действительности не прерывалась. И в полной мере продолжилась в Израиле, уже за пределами рамок дзюдо, на улице Александра Яннаи, в его уроках совершенствования способностей скоординированного функционирования посредством развития сознательного сознавания.
Источник: Budokwai Quarterly (London) 1948-50 — Better Judo & Research work at the Budokwai by Moshe Feldenkrais
Перевод: Георгий Попов
Редактура: Т.Т.
Добавить комментарий