В данной статье рассматривается искусство сознавания и его значение для клинической педагогики. Основанное на традициях духовной практики, искусство сознавания начинает использоваться в различных областях, таких как психотерапия, телесная работа, оздоровительные программы и образование. Это искусство бытия в сознавании того, что происходит внутри и снаружи в настоящий момент. Поэтому его вперемешку называют «вниманием», «наблюдением», «памятованием» (майндфулнесс, внимательность, осознанность) и «свидетелем». Основная функция сознавания — это «разотождествление», функция, позволяющая человеку не отождествлять себя ни с какими содержаниями сознания и наблюдать их все по мере их возникновения и исчезновения. Другая функция — «деавтоматизация», функция деавтоматизации привычных и механических действий. Сознавание — это трансперсональное измерение сознания, отличающееся от мыслящей, чувствующей и движущейся самости. Духовные традиции обнаружили, что оно приводит к радикальной трансформации сознания, называемой «пробуждением» и «просветлением». Однако это не фактическая, а скрытая потенция, которую необходимо культивировать путем постоянной практики.
Во второй части этого доклада рассматриваются высказывания Олдоса Хаксли на эту тему. Хаксли разработал важные идеи о «невербальных гуманитарных науках», которые включают в себя множество методов, начиная от духовных практик и заканчивая психофизическими тренингами. Среди них его внимание привлекла техника Александера, предлагающая метод повышения «элементарного сознавания» кинестетического чувства. Хаксли объединил эту психофизическую технику с духовной практикой сознавания, чтобы разработать всеобъемлющую идею воспитания сознавания.
Примечание Somatic.Education:
При внимательном обращении к трудам Фельденкрайза, можно обнаружить что центральной идеей всей его работы была культивация/развитие сознавания (awareness). Он не раз пытался объяснять свое понимание этого явления, различал его с сознанием, и настаивал на основополагающем значении именно этой потенциальной способности человека.
«Если наше сознавание не тренировано, это не сознавание; мы просто бодрствуем.
Мозг продолжает работать, как во сне. Он просто перескакивает с места на место и не задерживается ни на одной мысли больше, чем на несколько секунд. Он скачет и прыгает. Только исключительные люди, которые могут думать о чем-то одном часами и днями, делают такие вещи, как Эйнштейн, Лаплас или Карно. Эти люди способны следовать за одной мыслью в течение нескольких минут, а не на долю секунды, как большинство людей. Они могут мыслить оригинально.
Обратите внимание. Это путь, данный всем людям. Не каждый человек рождается с таким мозгом, как у Эйнштейна, Карно или Лапласа, но мы можем достичь своим заурядным мозгом гораздо большего. Это путь, данный каждому — совершенствовать сознавание, ясность самопознания и ясность мысли. Вы сами заметите, что это дает.»
М. Фельденкрайз из урока на улице Александр Яннай (№136, катушка 10, трек 2, урок 2 (ориентировочно середина-конец 1950х)
Вместе с тем можно так же наблюдать как это понятие утрачивается в трактовках последователей когда оно сводится к вниманию и наблюдению или же просто при плохом переводе. Awareness очень часто переводят как «осознанность», понятие из области новой духовности, без четких границ и обремененное множеством призрачных ожиданий, или сводится просто к «осознанию» что далеко не одно и то же.
При этом утрачивается ясность касательно самобытности и значимости явления. Нельзя сказать что с сознаванием все просто, иначе не было бы столько нелепостей связанных с утратой или искажением смысла этого основополагающего понятия. Которое можно встретить как самобытный термин в философии, духовных учениях, педагогике (eng) и психологи и нейробиологии (eng) где отчетливо обнаружено что сознавание не то же самое что внимание. У самого Фельденкрайза был свой своеобразный взгляд на сознавание, впрочем, как и в других источниках.
Через обращение к разным источникам можно наблюдать сходства и различия в подходах и мышлении. Некоторые из учеников обращались к другим источникам чтобы лучше понять что же имел в виду Моше, так к примеру Мириам Пфеффер в этом помогли лекции Джидду Кришнамурти, центральной линией учения которого было «невыбирающее сознавание». Здесь в первую очередь важно тот факт, что сознавание является вещью в себе, обладающей сложным комплексом характеристик в отношении сознания и познания. И разобраться в тонкостях явления может помочь обращение к разным источникам поднимающим эту проблематику.
Это первый текст из цикла исследующего феномен сознавания в широком контексте. В дальнейшем мы сосредоточимся и на том что имел в виду сам Фельденкрайз. Тема сложная, и я не берусь в ней расставить все точки над i, а приглашаю к совместному исследованию вопроса.
Искусство сознавания
Расширение искусства сознавания
Искусство сознавания является одной из техник созерцания или медитации с древних времен и играет важную роль в духовных практиках. Это по-прежнему актуально, но сегодня искусство сознавания также стало важной частью в разнообразной телесной работе, психотерапии и некоторых практиках в области целостного здоровья. Например, в телесных практиках (или соматике), таких как техника Александера (Alexander, 1984, 1985), Сенсорное Сознавание (Brooks, 1982), метод Фельденкрайза (Feldenkrais, 1977) и Новое Консультирование (Ito, 1999), основным аспектом является развитие сознавания процессов телесного переживания. В таких психотерапиях, как гештальт-терапия (Pearls, Hefferline & Goodman, 1951), процессуальная работа (Mindell, 1985) и метод Хакоми (Kurtz, 1990), сознавание является основным аспектом. В трансперсональной психотерапии используется медитация сознавания, которая в основном представляет собой «майндфулнесс медитацию». В области целостного здоровья, например, Джон Кабат-Зинн (1990) и Джоан Борисенко (1988) достигли успешных результатов благодаря использованию майндфулнесс медитации. Таким образом, было признано, что сознавание не только взращивает духовное начало, но и показывает определенные эффекты в лечении и исцелении тела, ума и сердца.
Сегодня искусство сознавания является одной из наиболее быстро распространяющихся техник, похожих на медитацию. В этом развитии участвуют различные движения и направления, а именно: распространение дзен и тибетского буддизма в Северной Америке, распространение медитации випассаны (медитации прозрения) в буддизме тхеравады, которую внедряют Джозеф Голдштейн и Джек Корнфилд (1987), распространение медитации памятования вьетнамского мастера дзен Тхить Нят Ханя, а также принятие идей Г. И. Гурджиева и Дж. Кришнамурти, которые ставят сознавание в основу своего учения.
В области образования созерцание и медитация были введены в качестве образовательных техник исследователями гуманистической психологии и/или трансперсональной психологии (М. Мерфи, Г. Леонард, Д. Розман, Г. Хендрикс и др.), затем исследователями целостного образования, включая Джона Миллера (1994) и Ричарда Брауна (1998/1999), которые, в частности, ввели их в программы подготовки учителей. Среди этих попыток искусство сознавания сыграло важную роль. Также, помимо этого течения, Кришнамурти (1974), мыслитель и педагог, родившийся в Индии, постоянно подчеркивал значение сознавания в своей образовательной практике.
Однако, за минусом этих нескольких исключений, будет затруднительно сказать, что значение сознавания было полностью изучено и признано в образовательной практике и педагогике в целом. Скорее, по сравнению с развитием интеллекта и мыслительных способностей, сознаванию почти не уделялось внимания. Однако среди человеческих способностей именно сознавание обладает уникальными свойствами, которые отличаются от функций мышления, чувств и движения. Традиция духовных практик исследовала эти особенности, и я считаю, что они также имеют очень большое значение для клинической педагогики. Поэтому в этой статье я приведу основные положения для становления клинической педагогики сознавания.
В первой части этой статьи я рассмотрю основные особенности искусства сознавания. Во второй половине статьи будет рассмотрена педагогика Олдоса Хаксли с точки зрения воспитания сознавания. Причина, по которой я выделяю концепцию Хаксли, заключается в том, что она представляет собой целостную модель образования, в центре которой находится искусство сознавания. Модель Хаксли может внести неоценимый вклад в прояснение всей картины клинической педагогики сознавания. Основываясь на его концепции, в данном обсуждении будет прояснено значение искусства сознавания как образовательного инструмента.
Значение сознавания
Сознавание означает проницательное распознавание того, что происходит внутри (чувства, эмоции, мысли и т.д.) и вне себя. Это очень просто — всего лишь быть в курсе того, что происходит в данный момент. Сознавание также часто попеременно выражается такими словами, как «внимание», «наблюдение», «свидетель» и «майндфулнесс». По словам трансперсонального психолога Бранта Кортрайта (1997), это означает «присутствие в сознавании себя, в любом содержании сознавания, не цепляясь и не оценивая то, что мы видим, чувствуем, думаем, ощущаем, а просто свидетельствуя обо всем этом, когда оно появляется в сознании и затем уходит» (стр. 128). Сознавание — это как наблюдение за облаками, плывущими по небу. Это значит отстраниться от всего, что появляется в нашем сознании, и просто наблюдать за переходом.
Сознавание является основой многих духовных практик. Один из крупнейших трансперсональных психологов Чарльз Тарт (1994) отмечает: «Я могу кратко описать суть высших духовных путей, просто сказав. Открыто сознавайте все и всегда. В результате этого постоянного и углубляющегося памятования все остальное приложится» (стр. 25-26).
Тхить Нят Хань (1999) говорит: «Санскритское слово smriti / «mindfulness» означает «помнить». Вдумчивость — это не забывать возвращаться в настоящий момент» (стр. 64). На самом деле, китайский иероглиф, используемый для обозначения «памятования», состоит из символов «ум» и «сейчас». Сатипаттхана Сутта (Сутра о четырех установлениях памятования), основной текст медитации памятования, сформировавшийся в раннем буддизме (Тхить Нят Хань, 1990), определяет четыре ориентира для установления памятования: тело, чувства, ум и объекты ума. В этом тексте даются подробные инструкции для каждого из них. Например, в отношении «тела» говорится: «Когда практикующий ходит, он сознает: «Я иду». Когда он стоит, он сознает: «Я стою». Когда он сидит, он сознает: «Я сижу»… В каком бы положении ни находилось его тело, он сознает положение своего тела» (стр. 5). Подобным образом проповедуется сознавание частей тела, таких чувств, как приятные и неприятные, и состояний ума, включая желание, ненависть, невежество, напряжение и безмятежность. В последнем разделе «Объекты ума» особое внимание уделяется тому, что следует поддерживать в уме относительно буддийской практики. Тхить Нят Хань (1999) считает, что «правильное памятование», которое является разделом Благородного восьмеричного пути (основной системы практики со времен раннего буддизма), играет центральную роль в практике медитации (стр. 64).
В системе практик буддизма Махаяны, называемой «Шесть парамит (совершенств)», медитация называется дхьяной. По словам выдающегося учителя тибетского буддизма Чогьяма Трунгпы (1973), «дхьяна буквально означает «сознавание», нахождение в состоянии «пробужденности» (стр. 177). Принцип памятования и дхьяны прост, потому что это просто пребывание в сознавании и наблюдение за тем, что есть. Как говорит Трунгпа (1985), «медитация — это просто стремление увидеть то, что есть, и в этом нет ничего таинственного» (стр. 73).
На начальных этапах медитации практикующий сосредотачивается, например, на дыхании и определенной части тела и наблюдает за тем, что там происходит. Или, как рекомендует Тхить Нят Хань (1976), каждый этап и действие повседневной жизни становится объектом для памятования. Такая практика сознавания, или памятования, вскоре вызывает такие эффекты, как центрирование на «здесь и сейчас», успокоение ума, ясность, расширение чувства простора, глубины и присутствия (Кортрайт, 1997, стр. 128). Физиологические и психологические исследования этих эффектов уже начались (Murphy & Donovan, 1988).
Поначалу медитация сознавания изучается как техника, но в процессе обучения уровень сознавания всего сущего возрастает. Трунгпа (1985) назвал это «панорамным сознаванием». Это «всепроникающее сознавание, познающее ситуацию в этот самый момент» (стр. 47). Это полная пробужденность в данный момент и сознавание всего происходящего. Аналогичным образом Кришнамурти (1954) упоминает «сознавание без выбора» (стр. 94-98). Это подразумевает тот аспект, что сознавание не привязано к чему-либо конкретному, а распространяется на все.
Разотождествление
Несмотря на свою простоту, сознавание никогда не бывает простым, поскольку требует подхода, в корне отличающегося от обычных функций повседневного сознания. Чтобы это стало понятно, я хотел бы отметить несколько особенностей сознавания. Во-первых, это «разотождествление». Наше повседневное сознание наполнено бесконечно появляющимися мыслями, эмоциями, чувствами и восприятием внешнего мира, и все они составляют содержание сознания. В каждый момент времени мы отождествляем себя с каким-то содержимым сознания и реагируем на него. И через эту реакцию возникает каждое действие. В своем действии мы либо пытаемся изменить содержимое сознания, либо осознаем то, что оно требует. В противоположность этому, в практике сознавания, какие бы содержания сознания ни появлялись, человек не отождествляет себя с ними, не реагирует на них, а позволяет им пройти и исчезнуть. В состоянии обыденного сознания сознавание такого потока вряд ли происходит естественным образом. Напротив, в обыденном сознании без сознавания происходит постоянное отождествление с мыслями, эмоциями, чувствами и/или восприятием внешнего мира. Техника сознавания — это практика разотождествления, для избавления себя от как такового отождествления. Как сказал Рам Дасс (1978), известный учитель медитации, «медитация позволяет вам разорвать это отождествление между сознаванием и объектами сознавания» (стр. 8).
То, что происходит через разотождествление, осуществляемое сознаванием, является беспристрастным состоянием (равностностью). Здесь важно процитировать то, что Роберт Ассаджиоли (1971) сформулировал как принцип Психосинтеза: «Над нами преобладает все, с чем отождествляется наша самость. Мы можем преобладать и контролировать все, с чем мы разотождествляемся» (стр. 22, курсив из оригинала). Отождествление создает впечатление, что человек проявляет инициативу, чтобы быть вовлеченным в содержание, но отождествление без сознавания практически означает, что над человеком всегда преобладает возникающее содержание. Однако, если человек разотождествляется с содержимым через сознавание, оно больше не преобладает над ним, даже когда он вовлечен в неугомонно возникающие содержания, но вместо этого он остается непринужденным и отстраненным. Рам Дасс (1978) говорит: «Непрерывный ход событий. Поток. Я вовлечен во все это, но я не цепляюсь ни за что из этого. Это то, что есть. Ничего особенного» (стр. 13).
Развивая силу сознавания, медитативная практика в основном сосредоточена в стремлении разотождествления с преобладающей силой ума. В нашем повседневном сознании ум обычно превосходит эмоции и чувства, занимая главенствующее положение и постоянно активно работая. Он постоянно интерпретирует, классифицирует, определяет, критикует, судит, оценивает и рационализирует происходящее. Обычно в нашей повседневной жизни не случается таких моментов, когда работа ума не вмешивается, и мы замечаем происходящее именно так, как оно есть. Поэтому Кришнамурти (1979) говорит: «Медитативный ум безмолвен … это тишина, когда мышление — со всеми его образами, словами и восприятиями — полностью прекращается» (стр. 1).
Проблема в том, что наше обыденное сознание отождествляется исключительно с работой мыслящего ума. Конечно, мышление — это важная функция человека, но в нашем современном обществе оно чрезмерно ценится. Как только сознание отождествляется с мышлением и мыслями, мир мыслей воспринимается и проецируется как таковая реальность. Как говорит общая семантика, это все равно, что путать карту с территорией. С другой стороны, сознавание наблюдает за самим умом и позволяет ему идти дальше, не реагируя на каждую возникающую мысль.
Чтобы избежать недопонимания, важно отметить, что мысли, эмоции, чувства и восприятие внешнего мира никогда не исчезнут в результате практики сознавания. Цель сознавания не в том, чтобы их устранить.
Они всегда проявляются одно за другим. На ранней стадии практики они могут проявляться в усиленном виде. Здесь важно сохранять сознавание, не отождествляя себя с ними. Однако верно и то, что если продолжать наблюдать за процессом их возникновения, то их интенсивность постепенно ослабевает. Например, наблюдение за процессом ума (или мыслительным процессом) позволяет нам улавливать моменты не-ума, и мы обнаруживаем, что эти интервалы не-ума становятся все длиннее. Я считаю, что это происходит потому, что наблюдение за умом забирает энергию на поддержание ума. Поскольку мысль не является объективной сущностью, для ее поддержания всегда требуется отождествление.
Психотерапия и медитация
Теперь я немного затрону тему взаимоотношений между медитацией и психотерапией. Согласно объяснениям исследователей трансперсональной психотерапии, которые пытались объединить эти области (Эпштейн, 1995; Броштейн, 1997; Кортрайт, 1997), медитация не может в обязательном порядке заменить саму психотерапию, и у них довольно разные роли, хотя они могут быть совместимы.
Одна из причин, по которой психотерапия и медитация не могут заменить друг друга, заключается в том, что медитация направлена на отстранение от содержания сознания, в то время как психотерапия стремится глубже проникнуть в содержание сознания. Как говорит Кортрайт (1997), «в психотерапии мы полностью идентифицируемся с ним [материалом], крепко хватаемся за него и копаем в глубь. В то время как в медитации мы пытаемся держать его более свободно, разотождествиться с ним и позволить ему исчезать» (стр. 130). Поэтому, когда в содержании сознания распознаются серьезные проблемы, без психотерапевтической работы с ним не обойтись. Даже тем, кто достаточно хорошо знаком с медитацией, если у них возникают проблемы с характером и поведением, требуется психотерапия.
Однако, как сообщил Марк Эпштейн (1995), когда медитация (майндфулнесс) была внедрена в сферу психотерапии (если пациент практиковал майндфулнесс-медитацию), он мог легче сознавать незакрытые проблемы и эмоции, встречать и принимать их такими, какие они есть. Кроме того, человек мог возвращаться и пребывать в центре себя за пределами проблем и эмоций. Таким образом, медитация содействует психотерапии, но она сосредоточена на возникновении нового сознавания, отличного от измерения проблем. Когда возникает новое сознавание, проблемы интегрируются в него, тогда меняется констелляция проблем (их можно увидеть в более широкой перспективе) и, соответственно, снижается их интенсивность. В этом заключается значительная психотерапевтическая функция медитации.
Деавтоматизация
В связи с разотождествлением, в сознавании мы также можем выделить «деавтоматизацию». В искусстве сознавания важно «деавтоматизировать» автоматизированные действия тела, ума и эмоций (Орнштейн, 1972). Наша повседневная деятельность в основном автоматизирована, и эта автоматизация подразумевает, что сознавание не нужно в нашей обычной деятельности.
В процессе своего становления человек проходит социальное и культурное обусловливание, усваивая способы социального и культурного поведения. В результате большая часть повседневного поведения может осуществляться автоматически и механически, что является завершением приспособления к данному обществу. Модели мышления, чувствования и движения каждого человека определяются и формируются в процессе взаимодействия со значимыми другими людьми и следования опосредованному ими социокультурному программированию. Кроме того, каждый индивид экзистенциально обусловливается своим уникальным опытом. По мере роста формируются определенные привычные паттерны действий. С одной стороны, это позволяет снизить или устранить чрезмерную нагрузку на человека, но с другой — автоматизировать его действия (кроме того, мы можем говорить об автоматизме, наблюдаемом в невротическом компульсивном поведении. Многие случаи компульсивного поведения вызваны психологическими факторами, скрытыми в бессознательном, и характеризуются именно как отсутствие сознавания этих бессознательных факторов).
Гурджиев, мыслитель-мистик, называл состояние человека, пребывающего в автоматизме, «машиной», а писатель Колин Уилсон часто называл это состояние «роботом». Гурджиев (1992) предполагал, что люди, получая образование, к сожалению, превращаются в «автоматы»: «Благодаря… их пресловутому «образованию» современные жители этого континента уже полностью превратились в то, что называется «автоматами» или живыми механическими марионетками» (стр. 942). Благодаря образованию, определенные модели действий обусловливаются, и механическое действие происходит автоматически. Принимая идею Гурджиева, Э. Ф. Шумахер (1977) сказал: «Без самосознавания… человек действует, говорит, обучается, реагирует механически, как машина: на основе «программ», приобретенных случайным, непреднамеренным, механическим образом» (стр. 75). С обыденной точки зрения, это обычное развитие, но с точки зрения сознавания, это все-таки незавершенная самореализация. В отличие от автоматического механического состояния, сознавание деавтоматизирует автоматизированные действия, обращая пристальное внимание на то, как работают тело, ум и эмоции. Эта практика требует, чтобы каждое действие, включая обычное повседневное поведение, выполнялось с сознаванием. По сути, это серьезная проблема, но продолжение такой практики, безусловно, уменьшает автоматизированность.
Измерение сознавания
Сознавание образует иное измерение, отличающееся от содержания сознания, состоящее из мыслей, чувств, ощущений, восприятий внешнего мира и различных автоматизированных действий. Сознавание спокойно свидетельствует эти процессы и позволяет им течь своим чередом. Как говорил Моше Фельденкрайз (1977), «между сознанием и сознаванием существует существенное различие, хотя границы в нашем языке не совсем ясны. Сознавание — это сознание и осознание того, что происходит в сознании, или того, что происходит в нас самих, пока мы в сознании» (стр. 50). Изобретенная им соматическая техника, метод Фельденкрайза, направлена на повышение сознавания посредством телесного движения.
Сознавание — это сознание обыденного сознания и, следовательно, мета-сознание. В новаторском исследовании трансперсональной психотерапии Артур Дейкман (1982) назвал сознавание «наблюдающим Я» и отличил его от «мыслящего Я», «эмоционального Я» и «функционирующего Я». Поскольку «наблюдающее Я» должно сознавать работу мышления, чувств и движения, предполагается, что оно находится в большей степени в центре, нежели все остальное.
В отношении того, что сознавание образует уникальное измерение сознания, Чарльз Тарт (1983), который много лет занимался изучением сознания, предложил «радикальный взгляд на разум» в противовес «консервативному взгляду на разум». Он предположил, что сознавание — это не просто функция мозга, а что «сознавание проявляется как нечто, что приходит извне структуры физического мозга, а также, как нечто, на что влияет структура мозга (таким образом, предоставляя сознавание) и культурное программирование» (стр. 30). Сознавание — это не просто физиологическая функция мозга, а состояние сознания, отличное от него. Напротив, Тарт предположил, что оно может быть объяснено религиозным представлением о духовности в значении души, использующей тело.
Шумахер (1977) указал в «Уровнях бытия» что есть четыре измерения, и что человеческое существо потенциально включает в себя все из них. Эти четыре измерения — «материя», «жизнь», «сознание» и «самосознавание», и они имеют «онтологическую неоднородность». Важным моментом в указании Шумахера является то, что трудно определить онтологическую неоднородность между «сознанием» и «самосознаванием». Причина, по мнению Шумахера, заключается в том, что «люди, в которых сила самосознавания… развита слабо, не могут постичь ее как отдельную силу и склонны воспринимать ее не иначе как незначительное продолжение сознания» (стр. 21). Самосознавание — это измерение, отличное от сознания, но оно не дано нам в качестве фактического текущего состояния. Скорее, оно существует как потенция, и его необходимо открыть через практику сознавания. Шумахер говорит: «Силы самосознавания — это, по сути, безграничная потенциальность, а не актуальная реальность» (стр. 22). Искусство сознавания — это тренировка по пробуждению трансперсонального измерения сознания, называемого «самосознаванием».
От сознавания к пробуждению
В том числе в восточной философии, в традициях, признающих важность сознавания, сознавание рассматривается как путь, ведущий к «пробуждению», важнейшей трансформации сознания. Дейкман (1982) говорит: «Наблюдающее «я» [сознавание] может быть мостом между объектным миром и сферой трансцендентного. Без роста и развития наблюдающего «я» невозможно сделать дальнейший шаг к Самости» (стр. 176). Чтобы достичь «пробуждения», необходимо постоянно повышать уровень сознавания. Трансперсональные психологи Роджер Уолш и Фрэнсис Воган (1980) описывают, что может произойти в процессе пробуждения:
Наконец, сознавание больше не отождествляется исключительно с чем-либо. Это представляет собой радикальный и продолжительный сдвиг в сознании, известный под разными названиями, такими как просветление или освобождение. Поскольку больше нет никакой исключительной идентификации с чем-либо, дихотомия «я/не я» преодолевается, и такие люди переживают себя как ничто и все. Они одновременно являются и чистым сознаванием (нет ничего), и всей вселенной (есть все). Отождествляясь с отсутствием места и со всеми местами, нигде и везде, они переживают, что вышли за пределы пространства и позиционности (стр. 58-59).
«Пробуждение» здесь означает, что тонкое чувство самости, все еще остающееся в наблюдающем «я», полностью исчезает, и наблюдающее «я» превращается в «единство сознания». Кен Уилбер (1985) упоминает трансформацию от «трансперсональной самости» (или свидетеля) к «единству сознания»: «В единстве сознания трансперсональный свидетель сам распадается на все, о чем свидетельствует. Однако, прежде чем это произойдет, необходимо сначала обнаружить трансперсонального свидетеля, который затем выступает в качестве более легкой «отправной точки» для единства сознания» (стр. 129-30).
Когда я обсуждал целостное образование с точки зрения восточной философии (Накагава, 2000), я подчеркнул, что оно сосредоточено вокруг пробуждения, и отметил: «Все понятие восточного целостного образования сосредоточено вокруг пробуждения. Восточное целостное образование — это не что иное, как образование для Пробуждения. Его главная цель — помочь нам достичь Пробуждения» (стр. 62 курсив в оригинале). Когда мы думаем о воспитании сознавания, мы должны включить «пробуждение» в его спектр. В этом отношении традиции восточной философии могут дать соответствующие учения. Хотя в данном докладе указывается именно на это, более подробно это не обсуждается. Теперь мы рассмотрим идеи Хаксли.
Идеи Хаксли о воспитании сознавания
Олдос Хаксли был одним из крупнейших писателей-интеллектуалов 20-го века. Он написал классическое исследование мистического мышления «Вечная философия» (1968), будучи хорошо знакомым с традициями духовности всех веков и культур. В то же время он был знаком с последними разработками в области психотерапии и соматических техник и сам практиковал некоторые из них. Он проявлял большой интерес к образованию и отстаивал идеи целостного образования, основанные на его знаниях о духовности, психотерапии и соматических техниках. Я обсуждал всю картину его теории образования, которая редко обсуждалась ранее, в разных работах (Накакагава, 1992, 2002), поэтому в данном докладе мы рассмотрим, как Хаксли определял искусство сознавания относительно образования. Будучи уважаемым другом Кришнамурти, Хаксли разработал систематическую теорию образования, которая, как и у Кришнамурти, ставила во главу угла сознавание.
Невербальное образование
Хаксли (1975) считает, что человек — это «амфибия», живущая как в мире языка и символов, так и в мире непосредственного опыта. Здесь важно извлечь лучшее из обоих миров, но на самом деле в них ощущается значительный недостаток баланса. Несомненно, Хаксли признает, что язык является необходимым компонентом для человека, но, с другой стороны, за обретение этой языковой способности людям пришлось заплатить определенную цену. Он говорит: «Язык, как видно, имеет свой закон Грешема. Плохие слова вытесняют хорошие, а слова в целом, как хорошие, так и плохие, вытесняют непосредственный опыт и наши воспоминания о нем» (1975, стр. 13). Мы одержимы обыкновением воспринимать что-либо в рамках языка, но при этом в значительной степени теряем непосредственный опыт, не связанный со словами и понятиями как посредниками. Он отметил в своей работе «Двери восприятия» (Хаксли, 1968): «Но мы легко можем стать как жертвами, так и бенефициарами этих систем. Мы должны научиться эффективно обращаться со словами; но в то же время мы должны сохранить и, если необходимо, интенсифицировать нашу способность смотреть на мир непосредственно, а не через эту полунепрозрачную среду понятий, которая искажает каждый данный факт в слишком знакомое подобие какого-то обобщающего ярлыка или объясняющей абстракции» (стр. 59).
Чтобы сохранить баланс между языком и непосредственным опытом, необходимо ограничить власть языка и восстановить непосредственный опыт.
В связи с этим Хаксли (1965) говорил о нынешней ситуации с образованием: «Каждый ребенок получает образование на определенном языке и (сформулированное в терминах синтаксиса и словарного запаса этого языка) в наборе основных понятий о мире, себе и других людях. В цивилизованных обществах западного типа это вербальное и понятийное образование является систематическим и интенсивным» (стр. 35). Чего не хватает в современной системе образования, так это дать детям правильное понимание природы языка, а с другой стороны, вести обучение на невербальных уровнях.
Поэтому Хаксли (1975) предложил «невербальные гуманитарные науки». К ним относятся: «Тренировка кинестетического чувства. Тренировка специфических чувств. Тренировка памяти. Обучение контролю над вегетативной нервной системой. Тренировка духовного озарения» (стр. 19). В деталях они включают технику Александера для тренировки кинестетического чувства, метод Бейтса для тренировки зрительного восприятия, метод релаксации Якобсона, а также йогу и гипноз для тренировки вегетативной нервной системы, и созерцательные методы Дзен, Экхарта и Кришнамурти для тренировки духовного озарения. Кроме того, он упоминает гештальт-терапию, метод швейцарского психотерапевта Виттоза и тантрические медитации для тренировки восприятия и сознавания (см. Хаксли, 1965, 1969). Как видно из этих методов, невербальные гуманитарные науки строятся в форме знакомства с новейшими психотерапиями и древними духовными практиками, и искусство сознавания занимает в них центральное место.
Не-самость
Невербальные гуманитарные науки — это практики, которые исследуют более глубокие измерения человеческого существа, выходящие за пределы лингвистического измерения. Хаксли считает, что человек — это многослойное существование, состоящее из сознательного эго и бессознательного «не-самости». Бессознательное «не-самость» содержит следующие слои (1975, стр. 17-18):
1) «личное подсознание», состоящее из привычек, условных рефлексов, подавляемых импульсов, прошлых воспоминаний и опыта;
2) «вегетативная душа», отвечающая за физиологический рост и функционирование; (3) не-самость, обитающая в мире озарений и вдохновения;
4) «не-самость», обитающая в мире символов или юнгианских архетипов;
5) «таинственная не-самость», обладающая визионерским опытом;
6) «всеобщая не-самость», которая является трансцендентной и одновременно имманентной в каждом событии.
Хаксли (1977) рассматривает бессознательное как с «негативной», так и с «позитивной» стороны (стр. 152-67). Среди этих не-самостей первая «личное подсознание» относится к негативному бессознательному. Наше негативное бессознательное не является врожденной сферой, а формируется под влиянием угнетения и обусловленности, вызывая невроз и оказывая на нас разрушительное воздействие. Другие не-самости, напротив, существуют в более глубоких слоях, чем личное подсознание, и относятся к позитивному бессознательному. Чем глубже они идут от не-самости озарения к архетипической не-самости и таинственной не-самости, тем больше они становятся духовными и в конце концов достигают всеобщей Не-Самости.
Хаксли (1975) признает, что квинтэссенция человеческого существования находится не в сознательном эго и личном подсознании, а в более глубинной не-самости. В этот момент он упоминает о важнейшей проблеме. «Развивая вредные привычки, сознательное эго и личное подсознание мешают нормальному функционированию глубинной не-самости» (стр. 23). Отождествляясь с сознательным эго и находясь под управлением подсознательных сил, люди препятствуют сближению с глубинной не-самостью. В результате физиологический интеллект вегетативной души перестает функционировать должным образом, а озарения, вдохновения, архетипы, видения и конечная реальность оказываются скрытыми.
Против этих внутренних нарушений Хаксли (1975) предлагает эффективный рецепт «расслабления и активности». Он говорит: «То, что должно быть расслаблено — это эго и личное подсознание, то, что должно быть активно — это вегетативная душа и не-самость, лежащие за ее пределами» (стр. 23). Невербальные гуманитарные науки — это метод, который позволяет достичь такого расслабления и активности. Различные психотерапевтические техники, задействованные в них, могут работать над личным эго и подсознательным слоем. Расслабить эго и подсознание и активизировать другие не-самости означает открыть духовную глубину нашего существования. Хаксли видит человеческое взросление и самореализацию в процессе углубления нашего существования, и он заключает: «Познание конечной Не-самости… это завершение человеческой жизни, конец и конечная цель индивидуального бытия» (стр. 33). В этом смысле Хаксли провозглашает, что целью образования является «самоактуализация» и «просветление».
Техника Александера
Среди невербальных гуманитарных наук Хаксли особенно отметил технику Александера, уроки которой брал сам. Эта техника представляет из себя метод переобучения «пользования собой», разработанный Ф. М. Александером в начале 20-го века. В его концепции «самость» означает весь человеческий организм (или неделимое единство тела и разума), а техника Александера переобучает в ситуации ненадлежащего пользования организмом, обращая к надлежащему пользованию.
Техника Александера подчеркивает важность «сознательного контроля» (или сознавания) над пользованием собой. Согласно Александеру, причина, по которой люди привычно ненадлежаще пользуются собой, заключается в том, что они позволяют подсознанию управлять их поведением без сознавания. С другой стороны, чтобы переучить ненадлежащее пользование собой, необходимо сознавать само это ненадлежащее пользование, сдерживать его путем сознательного контроля и восстановить «первичный контроль» над организмом. На занятиях по этой технике учитель помогает ученику осознать, как пользоваться собой, и сдерживать привычное ненадлежащее пользование. В то же время учитель учит ученика двигаться, постоянно обращая внимание на надлежащее управление (первичный контроль) своим организмом. Таким образом, эта техника не только улучшает функции тела и ума, но и повышает уровень сознавания.
Это привело Хаксли, который часто служил связующим звеном между различными областями, к озарению. Следующий абзац содержится в его статье «Конечная цель и средства ее достижения» (Ends-Gaining and Means-Whereby), которая была написана относительно рано, в 1941 году. Я уверен, что это по-прежнему имеет огромное значение для концепции клинической педагогики сознавания.
Как бы то ни было, факт остается фактом: техника Александера для сознательного овладения первичным контролем теперь доступна, и она может быть самым плодотворным образом объединена с техникой мистиков для выхода за пределы личности через растущее сознавание конечной реальности. Теперь можно представить себе совершенно новый тип образования, затрагивающий весь диапазон человеческой деятельности, от физиологической, интеллектуальной, моральной и практической до духовной — образование, которое, обучая надлежащему пользованию собой, убережет детей и взрослых от большинства болезней и дурных привычек, от которых они сейчас страдают; образование, чья тренировка в сдерживании и сознательном контроле обеспечит мужчин и женщин психофизическими средствами для рационального и морального поведения; образование, которое в своих высших сферах сделает возможным опыт конечной реальности» (Хаксли, 1978, стр. 152).
Как сказано здесь, Хаксли сосредоточил свое внимание на искусстве сознавания и соединил сознательный контроль техники Александера с мистическими упражнениями сознавания, чтобы описать полную перспективу воспитания сознавания. Объединив различные методы вокруг искусства сознавания, можно представить перспективу целостного образования, которое работает над многоплановым бытием человека, начиная с физиологического уровня, проходя через интеллектуальный, моральный и практический уровни, а затем достигая духовного уровня.
На последовательных этапах сознавания техника Александера описывается как метод повышения «элементарного сознавания». Хаксли (1969) говорит: «Обучение элементарному сознаванию должно включать техники для улучшения сознавания внутренних событий и техники для улучшения сознавания внешних событий, как они выявляются нашими органами чувств» (стр. 155). Техника Александера особенно улучшает элементарное сознавание внутренних кинестетических ощущений. Что касается не-самости, то «кинестетическое чувство — это главная линия связи между сознательной самостью и личным подсознанием, с одной стороны, и вегетативной душой — с другой» (Хаксли, 1975, стр. 19). Поэтому это искусство элементарного сознавания расслабляет сознательное эго и личное подсознание и активизирует не-самость вегетативной души.
Поскольку Хаксли помещает технику Александера в последовательный спектр сознавания, это не просто система переобучения тому, как пользоваться организмом, но, скорее, она может быть воспринята как базовая техника для повышения сознавания. Когда он сказал: «Хорошее физическое воспитание должно учить сознаванию на физическом плане (Хаксли, 1937, стр. 221), Хаксли имел в виду не физическое воспитание как таковое, а скорее физическое воспитание как форму тренировки сознавания.
Сознавание в повседневной жизни
Искусство сознавания имеет центральное значение в мысли Хаксли. В его последнем романе «Остров» (1972), который является обобщением его мыслей, это символически описано в сценах, где птица неоднократно призывает: «Внимание». Сознавание в этом романе предстает в качестве образовательной темы, которую человек должен воплощать всю свою жизнь, от колыбели до могилы. На этапе начального образования тренировка сознавания включает в себя сознательное пользование телом и разумом (например, техника Александера), а также тренировку пассивного восприятия. На более высоком уровне образования после подросткового возраста вводится духовное образование для «трансцендентного единства».
Для взрослых (на этапе высшего образования) сознавание — это вопрос, который следует практиковать во всех аспектах повседневной жизни. Хаксли (1972) называет это «йогой повседневной жизни». Он говорит: «Полностью сознавайте, что вы делаете, и работа станет йогой работы, игра — йогой игры, повседневная жизнь — йогой повседневной жизни» (стр. 149). Сознавание, культивируемое таким образом, в конечном итоге помогает человеку достичь просветления (или пробуждения). «Работа каждого — просветление. Что здесь и сейчас означает предварительную работу по практике всех йог повышения сознавания» (стр. 236). «Заметки о том, что есть что», включенные в «Остров», формулируют основную позицию Хаксли по этому вопросу.
Хорошее бытие заключается в знании того, кем на самом деле является человек по отношению ко всем переживаниям; так что будьте сознанны… Это единственная подлинная йога, единственное духовное упражнение, которое стоит практиковать… Чем больше человек знает о себе по отношению к каждому виду переживаний, тем больше у него шансов внезапно в одно прекрасное утро осознать, кем на самом деле он является — или, скорее, Кто «он» Есть в Действительности» (стр. 40).
С точки зрения онтологии не-самости, Хаксли предполагает, что искусство сознавания в основном связано с постижением всеобщей и конечной Не-Самости. Он не упоминает, в каких отношениях сознавание находится с другими промежуточными не-самостями (не-самость озарения, архетипическая не-самость и таинственная не-самость). Однако это не меняет того факта, что эти промежуточные не-самости (даже если они выглядят очень важными) все являются пунктами перехода. И здесь опять же сознавание делает такое прохождение внутрь возможным. Переживания, проявленные на различных уровнях промежуточных не-самостей, конечно, освещают глубокие измерения человеческой духовности, но с точки зрения сознавания важно пройти мимо них без отождествления. Когда человек продолжает разотождествляться со всем, включая такие глубокие слои, приблизится момент пробуждения.
В начале этой статьи я описал особенности искусства сознавания и обрисовал воспитание сознавания, взяв за основу идеи Хаксли. Эта работа все еще остается кратким изложением клинической педагогики осознанности, но если бы я выбрал пару отдельных тем для дальнейших рассуждений, искусство осознанности, похоже, эффективно способствует важным темам клинической педагогики, таким как трансформация негативных эмоций и самопреобразование педагогов. Я бы хотел оставить эти отдельные темы для дальнейшего изучения.
Библиография
Книги и статьи на японском языке:
Ando, O. (1993) Psychiatry of Meditation– An Introduction of Transpersonal Psychiatry [Meiso no seishinigaku — Transpersonal seishinigaku jyosetsu]. Tokyo: Shunjusha Publishing Company.
Ito, H. (1999) New Counseling for Body and Mind Unity [Shinshin-ichinyo no new counseling]. Tokyo: Seishin Shobo Co., Ltd.
Nakagawa, Y. (1990) Education of Awareness [Awareness no kyoiku]. Awareness to the Self [Jibunjishin heno kizuki], 111-120, Tokyo: Kanekoshobo.
Nakagawa, Y. (1992) Aldous Huxley’s Theory of Education [Aldous Huxley no kyoiku-ron]. Educational Culture [Kyoiku bunka], 1, 72-96. Nakagawa, Y. (1994) The Alexander Technique and Its Implications for Education [Alexander Technique to sono kyoikuteki-imi], Kansai Association of Educational Studies [Kansai kyoikugakkai kiyou], 18, 157-161.
Книги на английском языке:
Alexander, F. M. (1984 [1932]) The Use of the Self. Long Beach, CA: Centerline Press.
Alexander, F. M. (1985 [1923])Constructive Conscious Control of the Individual. Long Beach, CA: Centerline Press.
Assagioli, R. (1971 [1965]) Psychosynthesis. New York: The Viking Press.
Boorstein, S. (1997) Clinical Studies in Transpersonal Psychotherapy. Albany, NY: State University of New York Press.
Borysenko, J. (1988 [1987]) Minding the Body, Mending the Mind. New York: Bantam Books. Brooks, C. V. W. (1982 [1974]) Sensory Awareness.
Santa Barbara, CA: Ross-Erikson.
Brown, R. C. (1998, December/1999, January) The Teacher as Contemplative Observer. Educational Leadership. 56, 70-73.
Cortright, B. (1997) Psychotherapy and Spirit. Albany, NY: State University of New York Press.
Deikman, A. J. (1982) The Observing Self. Boston: Beacon Press.
Epstein, M. (1995) Thoughts Without a Thinker: Psychotherapy from a Buddhist Perspective. New York: HarperCollins.
Feldenkrais, M. (1977 [1972]) Awareness Through Movement. New York: Harper & Row.
Goldstein, J. & Kornfield, J. (1987) Seeking the Heart of Wisdom: The Path of Insight Meditation. Boston: Shambhala.
Gurdjieff, G. I. (1992) Beelzabub’s Tales to His Grandson. New York: Penguin.
Huxley, A. (1937) Ends and Means. London: Chatto & Windus.
Huxley, A. (1965) Human Potentialities. In R. E. Farson (Ed.), Science and Human Affairs. 32-44, Palo Alto, CA: Science and Behavior Books.
Huxley, A. (1968 a [1946]) The Perennial Philosophy. London: Chatto & Windus.
Huxley, A. (1968b [1960]) The Doors of Perception and Heaven and Hell. London: Chatto & Windus.
Huxley, A. (1969) Education on the Nonverbal Level. In H. Chiang & A.H. Maslow (Eds.), The Healthy Personality: Readings. 150-165, New York: Van Nostrand Reinhold.
Huxley, A. (1972 [1962]) Island. London: Chatto & Windus.
Huxley, A. (1975 [1956]) Adonis and the Alphabet. London: Chatto & Windus.
Huxley, A. (1997) The Human Situation: Lectures at Santa Barbara. (P. Ferrucci, Ed.) London: Chatto & Windus.
Huxley, A. (1978) End-Gaining and Means-Whereby, In W. Barlow (Ed.), More Talk of Alexander. 149-153, London: Victor Gollancz.
Kabat-Zinn, J. (1990) Full Catastrophe Living. New York: Dell.
Krishnamurti, J. (1954) The First and Last Freedom. New York: Harper & Row.
Krishnamurti, J. (1974) Krishnamurti on Education. New York: Harper & Row.
Krishnamurti, J. (1979) Meditations. San Francisco: Harper & Row.
Kurtz, R. (1990) Body-centered Psychotherapy: The Hakomi Method. Mendocino, CA: LifeRhythm.
Miller, J. P. (1994) The Contemplative Practitioner: Meditation in Education and the Professions. Toronto: OISE Press.
Mindell, A. (1985) River’s Way: The Process Science of the Dreambody. London: Penguin.
Murphy, M. & Donovan, S. (1988) The Physical and Psychological Effects of Meditation. San Rafael, CA: Esalen Institute.
Nakagawa, Y. (2000) Education for Awakening: An Eastern Approach to Holistic Education. Brandon, VT: Foundation for Educational Renewal.
Nakagawa, Y. (2002) Aldous Huxley: A Quest for the Perennial Education. In J. Miller & Y. Nakagawa (Eds.), Nurturing Our Wholeness: Perspectives on Spirituality in Education. 140 — 163, Brandon, VT: Foundation for Educational Renewal.
Nhat Hanh, T. (1976 [1975]) The Miracle of Mindfulness. (M. Ho, Trans.) Boston: Beacon Press.
Nhat Hanh, T. (1990) Transformation & Healing: The Sutra on the Four Establishments of Mindfulness. (A. Laity, Trans.) Berkeley, CA: Parallax.
Nhat Hanh, T. (1999 [1998]) The Heart of the Buddha’s Teaching. (A Kotler, Ed., A. Laity, Trans.) New York: Broadway Books.
Ornstein, R. E. (1972) The Psychology of Consciousness. San Francisco: W. H. Freeman. Perls, F.; Hefferline, R. F.; & Goodman, P. (1951) Gestalt Therapy: Excitement and Growth in the Human Personality. New York: Dell.
Ram Dass. (1978) Journey of Awakening. New York: Bantam.
Schumacher, E. F. (1977) A Guide for the Perplexed. Toronto: Fitzhenry & Whiteside.
Tart, C. T. (1983 [1975]) States of Consciousness.
El Cerrito, CA: Psychological Processes.
Tart, C. T. (1994) Living the Mindful Life. Boston: Shambhala.
Trungpa, C. (1973) Cutting Through Spiritual Materialism. (J. Baker & M. Casper, Eds.), Boston: Shambhala.
Trungpa, C. (1985 [1969]) Meditation in Action.
Boston: Shambhala.
Walsh, R. N. & Vaughan, F. (1980) What Is a Person? In R. N. Walsh & F. Vaughan (Eds.), Beyond Ego: Transpersonal Dimensions in Psychology. 53-62, Los Angeles: Jeremy P. Tarcher.
Wilber, K. (1985 [1979]) No Boundary: Eastern and Western Approaches to Personal Growth. Boston: Shambhala. Final acceptance July 25, 2002.
Источник: An Introduction to the Clinical Pedagogy of Awareness by Nakagawa Yoshiharu (This paper was originally published in Ritsumeikan Journal of Human Sciences, No. 4, 19-31 (2002))
Перевод: Георгий Попов
Редактура: Т.Т.
Добавить комментарий