«Соскальзывая» — это видеозапись, отредактированная в августе 1979 года в «Западном фронте»1 в Ванкувере, Британская Колумбия, во время программы обмена опытом контактной импровизации. Десять минут видеоматериала были выбраны из примерно 15 часов танца, записанных Стивом Кристиансеном во время первого показа контактной импровизации, организованного Стивом Пэкстоном в Нью-Йорке в галерее Джона Вебера в июне 1972 года.
Этот материал пролежал семь лет, прежде чем была предпринята попытка его систематизировать. В результате появился документ с изложением точки зрения на движение, которое развивалось в течение этих лет практики и наблюдений. В 1979 году танцы 1972 года выглядели дикими и сумасшедшими, необузданная энергия встречалась лицом к лицу с автоматическими рефлексами, которые становились предметом тщательной отработки.
Похоже, что по мере обработки записей мы настроились на поиск кадров с падениями. Учитывая представление о том, что даже ходьба — это серия падений, мы обнаружили, что наше определение было настолько емким, что его было трудно применить, и классификация стала неизбежной: вязкие падения, горизонтальные падения, случайные, падения вверх, падения вниз, контролируемые падения, свободные падения, плюхания и др.
После того как Стив закончил текст и записал его на аудио, Кристиансен, Стив и я отредактировали видео, чтобы добавить звук. Результат вы видите здесь.
Лиза Нельсон (CQ, volume 7)
1«Западный фронт» (англ. The Western Front) — название центра в Ванкувере, управляемого деятелями искусства. Он был основан в 1973 году восемью художниками, которые хотели создать пространство для исследования и рождения новых видов искусства. Это место стало центром притяжения для поэтов, танцоров, музыкантов и художников, заинтересованных в исследованиях и междисциплинарных практиках. — Прим. пер.
Стив Пэкстон
(стенограмма)
Я исследую перемещение сверху вниз.
Я смотрю на диапазон перехода от маленького танца стоя на ногах к связанным падениям во время ходьбы и большим взлетам и падениям с высоких точек на других телах.
С опытом падения приходит способность приспосабливаться к переменным расстояния, положения и направления, а также к предчувствию того, какая часть моего тела примет первый момент столкновения.
Ту часть, которая первой касается земли, я могу использовать в качестве рычага. Простираясь в нее, я могу объединить конечности и туловище для подготовки последовательности, которая будет плавно передавать мой вес и накопленный импульс в пол. В пределах мимолетной свободы падения мое тело может превратить внезапную катастрофу в контролируемый спуск.
Результат столь значительных изменений в пространственной и кинестетической ориентации за столь краткий промежуток времени привел меня к пониманию пространства как сферического. Сфера представляет собой накопительный образ, сформированный из множества сенсорных ощущений, зрение является одним из них. Это подобно быстрому взгляду одновременно во всех направлениях, который дает мне представление о том, каково это — иметь визуальную поверхность по всему телу вместо кожи.
Ведь кожа — лучший источник образа, потому что она работает во всех направлениях одновременно. Если бы мы могли выключить кожу, мы бы оценили это. Но кожа работает большую часть времени на автопилоте. Сознание активируется, только если на поверхности тела появляется необычная стимуляция. Большую часть времени я не замечаю прикосновения одежды или своего веса в кресле.
Это обнаруживается в контактной импровизации. Я подвешен на своей коже и полагаюсь на ее сигналы для защиты, предостережения и обратной связи с теми данными, на которые я откликаюсь.
Мы смотрим материалы подготовки к первому перформансу контактной импровизации в 1972 году в галерее Джона Вебера. Был жаркий, душный нью-йоркский день, но все выглядели так, словно они играли.
Чему можно научиться, ловя бросающееся тело? Важности своевременности. Тому, что есть такая вещь, как надлежащая подготовка. Понимание этой техники умом отличается от ее телесного освоения. Импульс может быть продлен и использован, как только первоначальное воздействие будет поглощено или отклонено. Это кажущееся невозможным сочетание маленькой женщины, ловящей крупного мужчину, заключает в себе много возможностей, большинство из которых ведут в пол. В том-то и смысл. Попытка остановить или удержать слишком большой вес опасна. Идея состоит в том, чтобы узнать, что проще всего сделать.
Вверяясь телу и земле, мы полагали, что сможем овладеть силами, вовлеченными в физическое взаимодействие между двумя людьми, что позволит нам свободно импровизировать друг с другом.
Первый момент любого падения имеет решающее значение. В этой точке может быть подготовлено вращение. Но если подготовка не производится в первый момент, падение происходит без участия падающего.
Что может сделать тело, чтобы быть в безопасности? Готовые решения — это что-то, чего не может быть, это барьер между мной и моими физическими обстоятельствами.
Память о принятых ранее решениях говорит мне о том, что предрешать небезопасно. К тому же память не может функционировать сознательно, потому что на таких скоростях я не могу обдумывать свой путь к спасению.
Если мышление настолько медленно, практично ли открытое состояние ума? Возможно, что да.
Однако я помню, как решил овладеть навыками падения, которые стали мышечной памятью. Я догадывался, что с этими навыками мои шансы на выживание выше, чем просто без оценки того, что будет дальше. Таким образом, предвосхищение и память играют определенную роль в том, что происходит в настоящий момент.
Взрослые и дети падают с одинаковой скоростью, хотя взрослые более подвержены травмам, поскольку их масса больше по сравнению со структурной прочностью. Возможно выработать решения, позволяющие справляться с этим безопасным образом. Скольжения, кувырки или приземления на всю поверхность, которые распространяют ударную силу приземления на максимально возможную площадь мышц, что полезно в контактной импровизации, так же как и в японских боевых искусствах.
Я заинтересован в возможности перенаправления движущей силы падения в сторону от столкновения с полом или партнером. Тело могло бы вынести многое. Я не хотел бы травмировать суставы. Но, с другой стороны, не следует фокусироваться на гибели, что, конечно, не исключает страх.
Эффективные падения имеют тенденцию превращаться в скольжения или перекаты, преобразуя вертикальный импульс в горизонтальное движение.
В последний момент я могу найти рычаг воздействия со стороны своего партнера, который позволит мне встать на ноги. Моя структура может быть направлена по спиралям вокруг тела партнера. Таким образом, падение, начинающееся с нисходящей траектории, может быть направлено в окружность, огибающую моего партнера, и в результате его импульс используется для восстановления вертикального положения.
Контрактура, или напряженность заглушает ощущение тонкого движения, из-за этого гравитация становится незаметна.
Расслабленность — это почти верно, а вялость — совсем не то.
Исследуя маленький танец выравнивания скелета в положении стоя, я ощущаю едва уловимые падения его отдельных частей.
Ясно одно. У меня мало мышечной или мысленной памяти о том, что я танцевал. Исполняемые телом специфические движения моей импровизации не регистрируются сознательно, и я не способен их воссоздать. Я чувствую себя прозрачным в действии, привнося лишь незначительное и не оставляя никаких следов.
Источник: Chute / CQ, volume 7
Фото в заголовке: Performance of Contact Improvisation at John Weber Gallery, New York, 1972. Photo by Peter Moore
Перевод: Георгий Попов
Вычитка и редактура: Наташа Голубцова
