На протяжении года я не решался говорить об этом открыто. У меня были и всё еще есть сомнения, действительно ли всё то, чем кажется. Но чем дольше это длится, тем более уверенно я могу об этом думать и говорить, а сейчас и делиться. Ровно 12 лет назад я сделал первое МРТ, узнал о состоянии своего позвоночника и объективных причинах боли, которая меня и привела к этому исследованию.
Сама история началась несколькими месяцами ранее. В то время я уже несколько лет изучал айкидо, в последнее время практикуя одновременно в двух очень разных додзе. Мне казалось, что в этой практике я нашел дело и смысл жизни. Зрели мысли о перспективе открытия своего додзе с получением первого дана. Было впечатление, что всё складывается наилучшим образом. Ощущение, что я на гребне волны. Ничего явно не предвещало беды, было много ясности и вдохновения.
Возможно, были какие-то предвестники грядущего, но я не обращал на них внимания. Это случилось буквально на ровном месте, никакого экстрима, обычная тренировка, никаких ошибок, хорошо разогретое тело, самое обычное укеми, и в процессе кувырка случился, как говорят, прострел. В ощущениях это было так, будто мне в шею воткнули раскаленный кол, который буквально сбил меня с ног. Острая боль почти сразу стихла, в разогретом теле ощущалась только скованность и тупая ограничивающая боль.
Несмотря на интенсивность произошедшего, я завершил тренировку, всё ещё не понимая, что произошло. Пришел домой, помазал шею чем-то из разогревающих мазей и, ничего не подозревая, лег спать. Утром я буквально не смог встать, меня сковала острая боль, пошевелить головой я не мог совсем. Любое движение тела откликалось острой, пронизывающей болью в шее. Больно было даже дышать. Я плакал, кричал и задыхался от острой спазмирующей боли.
«…мы терпим определенные ограничения, физические и умственные только потому, что мы не знаем, что они поддаются нашему влиянию. Результаты ошибочных привычек называются характерными или хроническими заболеваниями, которые, как думают, неизлечимы. И неправильное использование себя объясняется как неудачное наследование или постоянная деформация…»
М. Фельденкрайз
Сейчас уже с трудом могу вспомнить, как я проживал и справлялся эти дни, но умудрился так пролежать около недели. Ситуация за это время почти не менялась, я лишь приспособился все-таки как-то по необходимости двигаться в пределах квартиры, сжав зубы и рыча от боли.
В итоге через знакомых попал на прием к заведующему отделением хирургии позвоночника в одноименном НИИ, который по совместительству являлся мануальщиком. Он отправил меня на рентген, посмотрел снимок, ничего не сказал, усадил меня на лавочку, очень грубо и жестко размял мне трапецию в пару движений и с оглушительным хрустом резко свернул мне шею, которой я вообще не мог пошевелить, повторил в другую сторону (помню, в момент паузы между подходами я думал, что не жилец) и сказал, что, если не полегчает, чтобы я к нему вернулся через несколько дней. Уже выходя из здания НИИ, я ощущал, что боль начала отступать. Мои 10 сантиметровые шажки, которыми я перемещался до этого момента, начали увеличиваться. Каждый сантиметр свободы движения воспринимался как благодать.
К нему я больше никогда не возвращался, а вот пронизывающая сковывающая боль возвращалась ко мне еще не раз за 11 лет.
Где-то за неделю после этой экзекуции боль полностью прошла, и я с радостью вернулся к тренировкам. Но практически сразу боль вернулась снова и в этот раз уже дней за 10 прошла сама, с нарастающей волной к третьему дню болевых ощущений и ограничений и дальше семь дней по ниспадающей. Перетерпел, вновь вернулся в додзе — и всё повторилось. Боль такой интенсивности, что полностью дезориентирует. Единственное желание — затаиться, не дышать и переждать. Делать что-то с этим поначалу было совершенно невозможно. И первое, что мне пришлось освоить, — это терпеть, терпеть и действовать, несмотря на боль.
В какой-то момент я обратился к еще одному мануальному терапевту. Эта встреча была еще неприятней, чем первая. Он ничего со мной не делал, но на осмотре много рассказал о том, что со мной не так и отправил на МРТ, которое я сделал в клинике РЖД в Ярославле у хорошего специалиста по рекомендации. Но к этому мануальщику больше не вернулся.
Копал тему, общался с другими специалистами, хирурги пророчили мне операции по протезированию позвоночных дисков. Всё это привело меня к пониманию, что окончательного решения проблемы нет. Быть зависимым от специалистов, которые не могут предложить ничего, кроме временного облегчения или радикальных мер, мне не хотелось. Я решил помогать себе сам. Мне с этим жить, и нужно научиться как с этим быть.
Я пробовал разные методики и практики. Уже тогда мне на глаза попалась книга Фельденкрайза «Искусство движения. Уроки мастера». Я даже что-то делал по ней, как-то экспериментировал, но не сказать, что много понял тогда. Однако, сейчас думаю, что какие-то принципы именно оттуда глубоко осели и повлияли на мой подход к практикам в последующие годы.
Изначально я сосредоточился на более близком и понятном мне на тот момент цигуне. Ежедневно по 1,5-2 часа. В первый заход — около полугода подряд. Было ощущение, что он помогает восстанавливаться. Потом были попытки практики йоги, реабилитационных упражнений Бубновского, гимнастики для шеи Шишонина, какие-то свои эксперименты.
Всё это привело в итоге в последние годы к практике самого обычного и разнообразного фитнеса. Оглядываясь назад, я нахожу, что каждая из этих практик помогала, как-то работала и сделала свой вклад. Еще все эти годы была контактная импровизация, но я не могу сказать, что использовал её как терапию, хотя определенно танец был хорошим предупреждающим фактором осложнений. Но в большей степени танец стал отдушиной после того, как мне пришлось полностью попрощаться с айкидо из-за невозможности продолжать полноценно тренироваться. В КИ я обнаружил всё то, что мне так нравилось в айкидо, и даже больше.
В итоге я пришел к тому, что самая обычная, достаточно интенсивная и не травмирующая физическая активность помогала как предупреждать осложнения, так и восстанавливаться при обострении.
Боль возвращалась в совершенно непредсказуемых ситуациях. Можно было просто проснуться, поднять голову от подушки и обнаружить, что шею сковало острой пронизывающей болью. Можно было неудачно чихнуть, как-то повернуть голову и оп — боль уже тут, и так просто она не пройдет. Стал замечать, что часто это было связано с сильными эмоциональными переживаниями или утомлением. Спина стала самым узким местом. Малейший дисбаланс, и первое, где аукается, – боль в спине. И нужна неделя на восстановление.
Боль не всегда была одинакова. Она блуждала из левой части основания черепа в правую, застревала между лопаток, отстреливала в плечо. Вся область шейного отдела позвоночника и до середины грудного, плечевой пояс. Каждое обострение случалось с каким-то своим рисунком, но чаще всего это была область основания черепа.
В итоге за эти годы я много чему научился, много чего понял про боль, про себя. Она перестала быть столь ограничивающе интенсивной. Я научился с ней быть, не теряя почти полностью дееспособность, как это было поначалу. Полное восстановление стало занимать 1-3 дня в зависимости от обстоятельств. Весь мой опыт и знания убедили меня в том, что это наилучший результат из возможных.
У меня получилось наладить жизнь, научиться восстанавливаться и предупреждать боль, при этом ни в чем себя не ограничивая. Я думал, что уже развернувшиеся дегенеративные процессы в позвоночнике невозможно обернуть вспять, что их можно только притормозить, а боль — лишь следствие этих процессов и с этим ничего не поделать.
Видимо отчасти благодаря этому долгому опыту у меня проявилось много эмпатии к боли других и какая-то особая чувствительность к болезненным зонам в теле. Руки будто бы сами их находят. Я стал периодически помогать близким и знакомым справляться с подобными состояниями. Ко мне стали обращаться за советом. В итоге все это выросло в учебу и текущую проф. деятельность.
Когда год назад я шел на первый вводный семинар по методу Фельденкрайза к Элизабет Блум, у меня даже и в мыслях не было, что это может чем-то помочь мне с моей болью. Мой интерес был в профессиональном росте, в помощи другим. Я был уверен, что себе уже помог и лучше мне быть просто не может.
Но на третий день тренинга случился подарок судьбы. Как это уже не раз бывало, утром, проснувшись и подняв голову с подушки я вновь столкнулся с болью. Она была достаточно сильной, чтобы забить на все, остаться дома и заняться собой. Писал об этом немного в тот же день —
Не знаю, как и почему, но я стиснул зубы и поехал на последний день тренинга. Утро, как обычно, начиналось с группового урока ATM (awareness through movement – осознания через движение), на котором я мало чем мог шевелить. Предлагали это делать и головой, а голова у меня потеряла в тот момент около 70% обычной подвижности. Я получил богатый опыт большой чуткости к себе и очень маленьких действий в пределах комфорта без боли. Уже в процессе урока за 40-50 минут боль утихла где-то с 8 до 3 баллов, и я снова смог свободно двигать головой.
Такого со мной не случалось еще никогда. Чтобы я ни делал, так быстро боль не проходила никогда за 11 лет. Даже с применением обезболивающих и противовоспалительных. При этом не было никакой ощутимой физической активности — много внимания, ощущений и совсем немножко движения. Боль полностью развеялась к обеду, оставив ясные ощущения тех зон и мышц, с которыми была связана вся эта история. Длинная и трагическая история.
Эти ощущения были со мной на протяжении еще нескольких месяцев. Благодаря им, я все время получал обратную связь о том, как я двигаюсь, сижу, стою. Я чувствовал, как там формируется напряжение в повседневной активности и исходя из этого корректировал свои действия. Боль больше не возвращалась, а в тот самый день после урока я понял что-то очень важное. У меня зародилась гипотеза о том, что это и как оно работает. И уже тогда появилось подозрение, что всё изменилось. В сомнениях и неуверенности я наблюдал ситуации, в которых боль уж точно должна была вернуться. Вроде даже в какие-то моменты чуть прихватывало, но с этим новым опытом и пониманием я воспринимал и проживал происходящее иначе, и боль не возвращалась.
Спустя год и два месяца, я могу уже достаточно уверенно поделиться тем, что боли больше нет. Кардинально изменилось то, что, как я считал, измениться не могло. В тот день просто из опыта самостоятельного движения на уроке по методу Фельденкрайза я понял о своей боли больше, чем за прошедшие 11 лет. Была возможность поделиться своей гипотезой с неврологом и получить обратную связь, что всё так и есть.
Нет, я не обнаружил универсальный рецепт избавления от любой боли. Нет, я не исцелился, и вряд ли состояние моего позвоночника сейчас как-то сильно изменилось. Хотя, конечно, можно сделать МРТ и сравнить. У меня всё еще ощущаются проблемы со спиной, но они не носят столь острого характера, как это было раньше. Точно изменились ощущения. Они появились вместо боли и отсутствия боли. Я стал ясно и четко ощущать всю проблемную область без какого-то отдельного намерения на то. Видимо, на этой основе поменялось качество движения и ощутимо изменилась осанка.
Очень сложно как-то адекватно оценить, какую роль сыграл весь мой предыдущий опыт и не был ли это «эффект последней капли». Но есть то, что есть. Боль прошла в один день, буквально растворившись на глазах, и больше не возвращалась. Эти изменения не случились в одно мгновение, а как бы распаковывались на протяжении нескольких месяцев, и это ясно ощущалось. У меня получалось успешно применить то, что я понял на себе самом, к ситуациям другой боли. Получилось поработать мануально с острыми болевыми состояниями в шее подобными моим, получалось снять боль и восстановить подвижность, буквально за раз.
Есть мысли о том, что бы поисследовать это как-то сфокусировано на практике, надеюсь в свое время сложится.
Тогда, когда я с этим столкнулся, еще не было информации о том, что межпозвоночные грыжи не коррелируют с болевыми синдромами, и что у людей с одной и той же патологией в тканях могут быть как острейшие болевые состояния, так и вовсе отсутствовать. Связь есть, конечно, но она не специфическая. Современная медицина не знает, как помогать таким людям. Это одна из глобальных проблем медицины. От неспецифических болей в спине страдает до 25% населения. Её интенсивность — вплоть до потери трудоспособности. Все известные и применяемые на данный момент методы помощи в таких ситуациях дают лишь временное или только частичное облегчение.
Мой опыт и нынешнее понимание проблемы указывает на то, что соматическое обучение по методу Фельденкрайза обладает большим потенциалом решения проблемы неспецифических хронических болей в спине. Основная сложность тут в том, что метод Фельденкрайза не терапия, а обучение, и, по сути, результат очень во многом зависит от самого ученика. Невозможно взять и гарантировать за человека, насколько успешен он будет в своем обучении. И не получится унифицировать метод до терапевтического средства в контексте этой проблемы, не потеряв по пути всё то, что делает метод таким, каким он является, и каким он помог мне.
Добавить комментарий